«Не имеем здесь постоянного града»

«Не имеем здесь постоянного града»

Гололоб Г.А.

Темой нашего исследования являются обстоятельства написания такой загадочной в этом отношении новозаветной книги, как Послание к евреям. Под «обстоятельствами написания» любой новозаветной книги мы понимаем имя ее автора, адресат и время ее написания. Понятно, что все эти три элемента связаны между собой настолько тесно, что делать какие-то определенные выводы можно лишь на основании их полной согласованности. Если один из этих трех составных элементов информации не гармонирует с остальными, нужно отвергнуть либо его, либо их. В случае с выяснением всех обстоятельств написания Послания к евреям, данное обстоятельство выходит на передний план по причине наличия больших пробелов в его тексте касательно исторической информации. Чтобы произвести исследование относительно авторства и адресата данного Послания, нам придется согласовать между собой все те обрывочные сведения, которые доступны современным исследователям. Попытаемся сделать это, не прибегая к слишком рискованным предположениям.

Структура и тема Послания

Как блестяще показал в своем исследовании этого Послания А. Вануа, эта – самая загадочная после Откровения — книга Нового Завета представляет собой концентрическую композицию, состоящую из введения (1:1–4) и заключения (13:20–21), внутри которых содержатся пять разделов, организованных хиазматически (при этом каждый их них имеет несколько подразделов). Заглавие «К Евреям» не было дано ему самим автором, однако впервые оно появляется в Папирусе Битти II (Р46), самом старом манускрипте, которым мы обладаем, и использовалось около 200 года в Египте и Северной Африке. Это довольно сильное внешнее свидетельство подтверждается самим содержанием данного Послания.

Основной темой Послания к евреям является превосходство священства Христа над священством Моисея. В этой книге Нового Завета мы в лучшем его виде обнаруживаем аллегорическое толкование ветхозаветной теологии, осуществленное с христианских позиций. В отличие от Павла, любившего рассуждать об искупительном значении Смерти Христа, автор Послания говорит об исключительности Его Первосвященнического  служения, т.е. праведного образа жизни. Иными словами, здесь не Бог приносит Себя в Жертву ради спасения людей, а Христос ходатайствует за всех святых людей, верных Его служению.

Разумеется, это превосходство Нового Завета над Ветхим преследует цель укрепления веры иудеохристиан, переносящих различные притеснения и поругания (см. Евр. 10:32-34; 12;4; 13:13) со стороны представителей официального иудаизма. Как показала нам проповедь Стефана перед иерусалимским синедрионом, самым сильным искушением для иерусалимских христиан была «угроза» полного отказа от поклонения Богу в храме, отчасти потому что кропление кровью несло верующим прощение грехов. Отказ участвовать в совершении ветхозаветных жертвоприношений мог означать для них духовную погибель.

Под влиянием двух этих факторов некоторые из членов Иерусалимской церкви, а вслед за ними и других христианских общин Палестины уже начали оставлять свои собрания, почему потребовалось обратиться к ним с особой вестью – не возвращаться назад в иудаизм, поскольку это равносильно совершению сознательного («произвольного») греха, не подлежащего прощению. Тема отступничества от спасения (Бога, благодати, веры, покаяния) настолько ярко представлена в этом Послании, что многие противники этой мысли даже растерялись от столь сильных текстуальных свидетельств в пользу возможности такого отступничества.

Авторство Послания

У нас имеет очень мало информации о личности автора. Относя себя ко второму поколению христиан (Евр. 2:3), он все же достаточно близко знал Павла и Тимофея: «Знайте, что брат наш Тимофей освобожден, и я вместе с ним, если он скоро придет, увижу вас» (Евр. 13:23). В тексте Евр. 10:24 он упоминает о своих собственных узах, но вне связи с тюремным заключением Тимофея. Вероятно, оба эти Божьи служители оказались в тюрьме при различных обстоятельствах и в разное время: если Тимофей был освобожден недавно, то автор Послания упоминает о своих узах лишь как о «прежнем» событии (см. Евр. 10:32). В заключение книги ее автор говорит: «Приветствуют вас Италийские» (Евр. 13:24), что означало знакомстве верующих этой общины с некоторыми верующими из Италии. Но это еще не означает того, что само послание было написано из Рима, или, тем более, в Рим.

Бесспорно, что автором Послания к евреям был иудеохристианин, имевший эллинистическое образование и обладавший большим духовным авторитетом в среде второго поколения христиан. Но кто мог быть таким человеком? Для этого нам нужно выяснить время, в которое жил он и его адресаты. И тогда нужно попытаться отыскать возможного кандидата на эту роль среди тех служителей Первоапостольской церкви этого времени, которые упомянуты в Новом Завете.

Но некоторые соображения мы все же можем сделать и сейчас. Автор Послания не мог быть младше возраста Тимофея, поскольку узы последнего имели место после на написания Павлом книги Деяния, т.е. после 63 года по Р.Х. Если Тимофей во время второго миссионерского путешествия Павла был примерно двадцатилетним юношей, а он присоединился к миссии Павла в конце 49-го или в начале 50-го годов по Р.Х., тогда к моменту разрушения Иерусалима в 70 году по Р.Х., ему было где-то сорок лет. Вероятно, Тимофей оказался в тюрьме именно во время нероновских гонений, как один из выдающихся христиан того времени, которых могли искать по всей Римской империи, а освобожден после смерти самого Нерона, имевшей место в 68 году по Р.Х. В любом случае, данное Послание не могло быть написано ранее 64 года по Р.Х.

Время написания Послания

Главным вопросом здесь является отношение автора к Иерусалимскому храму, разрушенному римлянами в 70 г. по Р.Х. Судя по тому, что он упоминает в настоящем времени религиозные обряды, осуществляемые евреями в храме (Евр. 8:3; 9:7; 10:13; 13:11), этот храм еще не был разрушен, но, вероятно, это событие предчувствовалось им в следующей фразе: «а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр. 8:13). Подобное предсказание о храме допускал Стефан задолго до осуществления этого события. Данное обстоятельство позволяет нам отнести дату написания этого Послания к периоду времени между 66-м годом, когда в Палестине было поднято еврейское восстание, и 70-м годом, когда был уничтожен Иерусалимский храм. Очевидно, что большинство апостолов Иисуса Христа к этому времени уже умерло или сильно состарилось (младшему из них – Иоанну – в этом году должно было быть примерно 60 лет). Если признать, что Тимофей был двадцатилетним юношей, когда присоединился к миссионерской деятельности Павла, то в момент разрушения храма, ему было сорок лет. Поскольку же к моменту написания данного Послания Тимофей был уже освобожден, оно возникло не ранее 64 года по Р.Х. В итоге, у нас получаются крайние временные рамки: 64-70 годы по Р.Х.

Адресаты Послания

Уильям Лейн (Lane, William L. 1985. Call to Commitment: Responding to the Message of Hebrews. Nashville: Thomas Nelson. 1991. Hebrew’s. Word Biblical Commentary Dallas: Word) выдвинул предположение о том, что адресатом Послания к евреям была Римская церковь, а написано оно было до смерти Нерона. С этой датой еще можно было бы согласиться, если признать, что в это время уже начали уходить со сцены двенадцать апостолов Христа. А вот что касается установления предполагаемого адресата этого Послания, у нас нет такой уверенности.

Основным недостатком этой теории является несоответствие страданий адресата данного Послания тем страданиям, которые перенесли римские христиане в 64 году. Если бы это Послание было написано тогда, тогда его автору следовало бы говорить не о разграблении имущества верующих, а об ужасных мучениях большого их числа, произведенных на крестах и на арене римского амфитеатра. Тогда описание им страданий верующих было бы более строгим, чем это: «Вспомните прежние дни ваши, когда вы, быв просвещены, выдержали великий подвиг страданий, то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других, то принимая участие в других, находившихся в таком же состоянии; ибо вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее» (Евр. 10:32-34).

Важно отметить следующие слова: «вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью». Такое приравнивание двух разных событий говорит о том, что они произошли одновременно: автор Послания был в числе тех, кто пострадал от одних и тех же гонений! Это — очень важная деталь, связывающая автора данного Послания с адресатами последнего, хотя и прошедшей временной связью. В пользу этой связи говорят нам также и слова «им» и «нас», присутствующие в тексте Евр. 2:3, которые указывают на то, что автор Послания к евреям отождествляет себя со своими читателями. Все это указывает на то, что автор, по крайней мере, в прошлом был одним из тех верующих, которым он посвятил свое Послание. Но могли ли эти гонения происходить в Риме во времена Клавдия или Нерона?

Если под «прежними днями» понимать эдикт Клавдия об изгнании многих евреев из Рима, тогда следует признать, что и автор данного послания был арестован именно в это время. Но оправдано ли под срочной распродажей имения римских христиан видеть именно его «расхищение»? Конечно, нет. Тогда такого рода расхищение их имения вполне можно отнести ко времени нероновских гонений, поскольку оно подразумевается в законных действиях властей. Но гонения Нерона не имели под собой сугубо религиозных причин, на что указывает нам данное Послание. Кроме того, в таком случае дату написания данного Послания следует отодвинуть в еще более позднее время – почти вплотную к времени самоубийства Нерона (68) или даже разрушения Иерусалимского храма (70).

И хотя нам ничего не известно о других расхищениях имения, предположить такие действия наиболее вероятно во время гонений времени Стефана, о которых сказано следующее: «В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме; и все, кроме Апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии» (Деян. 8:1). Употребление здесь слова «рассеялись» означает вынужденное бегство иерусалимских христиан с насиженных мест, что предполагает их скорое оставление без возможности осуществления продажи покинутого имения. О жестокости этого гонения говорит также и тот факт, что верующие не побоялись прятаться от своих преследований даже в нечестивой Самарии.

Что значит слово «великое» объясняется тут же: «А Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян. 8:3). И в других местах: «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику» (Деян. 9:1). «Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое» (Деян. 9:13-14). «Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин, как засвидетельствует о мне первосвященник и все старейшины, от которых и письма взяв к братиям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание» (Деян. 22:4-5). «Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос; и по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах. Для сего, идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников» (Деян. 26:10-12).

В последней цитате важно обратить внимание на фразу «принуждал хулить Иисуса». Ничего подобного не делал Нерон. Но эти слова говорят нам именно о религиозных причинах гонения христиан этой местности и этого времени: их заставляли отречься от исповедуемого ими учения, что в точности соответствует следующей ситуации: «… то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр. 10:29). Павел всегда помнил о своей чрезмерной ревности по закону: «Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал. 1:13-14; см. также Флп. 3:6). А поскольку здесь пошла речь о тюрьме, конфискация имущества обвиненных наиболее вероятна.

Если степень страдания адресатов Послания не соответствует ни клавдиевскому изгнанию из Рима всех евреев и христиан, ни нероновским гонениям на Римскую церковь, тогда о каких гонениях идет в нем речь? Скорее всего, здесь идет речь о гонениях со стороны иудеев. Таких было несколько: после смерти Стефана, во время царя Ирода Агриппы Второго и во время смерти Иакова Праведного. Два последних имели сугубо избирательный характер и не отличались своей массовостью. Поэтому нам остается признать только первое, имевшее место примерно в 35 году до н.э. (Из других вариантов можно упомянуть возможные преследования галатийских верующих, которые могли быть причинены оппозиционерами Павла, или преследования иудеохристиан, предполагаемое во время захвата Иерусалима зелотами, но эти предположения маловероятны.) Если автор Послания действительно указывает на этот (самый ранний) период, тогда из этого утверждения следует три вывода:

1. адресаты его послания – иудеохристиане и даже иерусалимские верующие;
2. сам он, поскольку был заключен в это время в тюрьму, – житель Иерусалима;
3. время написания Послания следует искать в промежутке времени между примерно 40 и 70 годами по Р.Х.

Из-за аргумента касательно заключения Тимофея, нижняя граница времени написания этого Послания смещается к 64 году по Р.Х.

В пользу иерусалимского адресата Послания к евреям свидетельствует также и факт отсутствия в его содержании какой-либо полемики с язычниками, неизбежной для смешанных церквей других церквей Римской империи. Поскольку в эту церковь входили многие обращенные от проповеди Самого Христа, можно было сказать: «То как мы избежим, вознерадев о толиком спасении, которое, быв сначала проповедано Господом, в нас утвердилось слышавшими от Него» (Евр. 2:3). На время, близкое к той страшной катастрофе, которая позже стала известна как разрушение Иерусалимского храма, указывают следующие тексты данного Послания: 1:2; 3:13; 10:25; 12:27. По дальнейшим вопросам мы можем отослать читателя к публикациям Б.Ф. Весткотта (в частности к его толкованию Послания к евреям третьего издания 1903 года), который занимает такую же позицию.

Возможные кандидаты на авторство

Поскольку Павел не имел обычая скрывать свое апостольство, а также использовал совершенно другие аргументы для отстаивания общехристианского тезиса о превосходстве новозаветной благодати над ветхозаветным законом, чем автор Послания к евреям, наиболее вероятными (с точки зрения богословской поддержки каждого их кандидатов) претендентами на авторство этого Послания следует признать троих: Варнаву, Филиппа или Аполлоса. Самым выдающимся сторонником первой теории является Дж. Моффат, второй – Ф.Ф. Брюс (частично Б.Ф. Весткотт), а третьей – Ф.В. Фаррар. Чего стоит упоминание только этих имен! Не претендуя на большое значение собственного мнения, рискнем выдвинуть очевидное предположение. Не трудно догадаться, кто из этих наиболее вероятных кандидатов на авторство Послания имеет определенное преимущество: первый был больше иудеем, чем эллинистом, последний – наоборот. И только второй сочетал в себе и тот, и другой элементы учения, одинаково присутствующие в содержании данного Послания.

Не оговаривая преимуществ каждой из этих теорий, отметим лишь те их недостатки, которые позволяют нам не просто засомневаться в истинной любой из них, но и потребовать ее полного исключения из числа рассматриваемых. Очевидным возражением против авторства Варнавы является его иерусалимское место жительства, позволяющее нам усомниться в том, что он никогда не слышал проповедь самого Иисуса Христа, даже если и уверовал позже Его смерти, воскресения и восхищения от Земли. Что касается неоспоримых проблем теории, отдающей преимущество Аполлосу, то нам неизвестны контакты этого выдающегося христианина, бесспорно входящего в первую тройку самых образованных христиан второй половины первого века (Павел, Аполлос и Зина), ни с Римом, ни с Иерусалимом, поскольку он в основном трудился в Коринфе. К тому же, его александрийское происхождение и довольно позднее обращение в христианство противоречат как теории о римском адресате, так и положению о сравнительно раннем обращении в христианство самого автора.

На фоне этих недостатков преимущества мнения об авторстве Филиппа выглядят более, чем просто вероятные:

1. он был одним из первых лидеров (точнее семи диаконов) Иерусалимской церкви (Деян. 6:1-6);
2. он был обращенным в христианство эллинистом, а каждый эллинист обычно хорошо знал иудео-эллинистическое учение Филона Александрийского (после Стефана он перечислен вторым);
3. первоначально он был жителем Иерусалима (Деян. 6:1-6) и перенес первые гонения (Деян. 8:1-5);
4. он хорошо знал и имел личное знакомство с апостолом Павлом, имевшее место в конце третьего путешествия (Деян. 21:8);
5. он имел опыт благовестника, причем именно евреям (Деян. 8:1-5; 21:8);
6. это Послание имеет некоторые сходства с Первым Посланием апостола Петра (см. соответствующее исследование Г. Воленберга 1913 года издания), что можно объяснить их личным знакомством и сотрудничеством (Деян. 8:14);
7. назначение данного послания – поддержать веру подвергшихся испытаниям иудеохристиан – соответствует исторической ситуации и фактам из его жизни (по мнению Уильяма Рамсея (см. его исследование 1908 года издания), Филипп написал это послание со специальной целью — поддержать богословие Павла в среде иерусалимских верующих);
8. Послание к евреям имеет много параллелей с речью Стефана, к которому был близок Филипп (Деян. 7) (см. исследование Ф.Д.В. Нарборо издания 1930 года или У.Х. Симкокса 1888 года издания);
9. Римская церковь первоначально сомневалась в том, что автором данного Послания был апостол Павел, хотя и не отказывала ему в каноническом статусе.

К самым существенным недостаткам данной теории относятся следующие:

1. Лука нигде не говорит о том, что Филипп находился в узах;
2. Нам ничего не известно о литературной деятельности Филиппа;
3. Почему Иерусалимская церковь не сохранила предания об авторстве Филиппа?
4. Почему автор этого Послания скрыл свое имя?
5. Почему Филипп избрал эллинистический стиль выражения, свойственный александрийскому иудаизму Филона?

Кратко ответим на эти возражения. Писание не претендует на то, чтобы дать нам исчерпывающую информацию о жизни каждого выдающегося Божьего служителя периода раннего становления христианства. Тот факт, что нам неизвестен автор данного Послания, свидетельствует о том, что такие лица в то время имелись. Мы не знаем, кто первым из эллинистов стал проповедовать язычникам, но это событие имеет огромнейшее значение в истории христианства. Мы не знаем, кто занес христианское учение в Рим или в Александрию, но бесспорно, что это были незаурядные христиане. И все же их имен мы не знаем.

Кроме того, мы не знаем многих сочинений этой поры, которые до нас не дошли или дошли в анонимном виде. Например, богословы предполагают, что Павел написал еще одно Послание к коринфянам, но текст этого послания до нас не дошел ни в каком виде. До нашего времени не дошло послание, которое Павел адресовал церкви в Лаодикии (Кол. 4:16; см. также Послание к Филимону). Подобным же образом Иерусалимская церковь могла не сохранить соответствующей части какого-либо предания. Но разве из этого факта, взятого самого по себе, мы должны создавать проблему? Бог позаботился о том, чтобы мы получили достаточную степень информации об этом времени. Неполнота этой информации не в состоянии в этом отношении «строить погоду».

Что касается анонимности этого Послания, то оно может иметь несколько объяснений, наилучшим мы все же признаем следующее: оно было написано в опасное время и в самом очаге иудео-христианского противостояния. В таких условиях было наиболее разумно воздерживаться от излишней конфронтации; недаром такую позицию занимал даже сам руководитель Иерусалимской церкви Иаков Праведный (см. Деян. 15). Поскольку Филипп входил в его команду служителей, следует признать общность их убеждений на этот счет. Впрочем, подобную позицию занимал и Варнава, и даже сам апостол Петр, но ее нельзя назвать неевангельской. Напротив, нарочитый акцент на существовании различий и чрезмерная бестактность, практикуемые некоторыми чрезмерно ретивыми верующими на протяжении всей истории христианства, чаще всего портила дело Божье, включая и сферу евангелизации.

Судя по первоначальной ситуации, существовавшей в Первоапостольской церкви (Деян. 6), в ее составе было большое число обращенных не только из самарян, но и из эллинистов (т.е. грекоговорящих иудеев). Филипп сам был таким эллинистом, поскольку носил типично греческое имя, а значит не родился в Иерусалиме, а прибыл в него позже. По этой причине он и считал своим долгом послужить Словом Божьим именно этим людям, которые представляли собой (причем в самом центре первоапостольского христианства) важное посредническое звено, необходимое для создания духовного общения между обращенными из язычников и из евреев. При этом он умышленно избрал такой способ выражения, чтобы рассказать им об идее Павла о превосходстве Нового Завета над Ветхим путем использования эллинистической терминологии и соответствующего образа мышления, что гармоничным образом дополнило собой общехристианское учение по этой теме. Отсюда и употребление автором греческой версии Ветхого Завета – Септуагинты.

Но здесь мы сталкиваемся с такой проблемой: автор ссылается на свой прошлый опыт тюремного заключения, т.е. считает себя одним из первых христиан, а с другой стороны – он относится себя лишь ко второму их поколению. Собственно, этот вопрос не является трудно разрешимым, если, пытаясь его разрешить, не бросаться в одну из двух крайностей: Филипп никогда не был в числе первых христиан, или он никогда не относился к числу «второго» поколения христиан. Но если он был посередине (уверовал от проповеди не Самого Иисуса Христа, а лишь Его апостолов), тогда данное противоречие может оказаться кажущимся.

Поэтому мы предпочитаем мыслить, как Дональд Гатри: «Конечно, трудно согласиться с мыслью, чтобы такой проницательный мыслитель оказался неизвестным» (Гатри Д. Введение в Новый Завет. Одесса: Богомыслие, 1996, С. 525). Ему вторит Р. Браун: «Нам придется примириться с иронией: имя самого утонченного ритора и изысканного богослова НЗ неизвестно» (Браун Р. Введение в Новый Завет. Т. 2. Электронное издание). Э.С. Пик в своем комментарии на это Послание (без года издания) указывал, что богодухновенный автор был настолько тесно связан с той общиной, которой он посвятил свое Послание, что, вероятно, в какое-то время он был ее руководителем, лишь временно разделенным со своей паствой. Мы возьмем на себя смелость его поправить: одним из ее руководителей. Другие авторы отмечают еще более важный факт, что в литературном отношении это послание является лучшим образцом во всей новозаветной литературе, превосходя собой произведения не только апостола Павла, но и евангелиста Луки. Таких людей невозможно не узнать, поскольку их в то время было немного.

Заключение

Выше мы предложили решение проблемы авторства и получателей Послания к евреям. Согласно нашим доводам, автором этого Послания был один из выдающихся первых служителей Слова благовестник Филипп. Это послание он адресовал Иерусалимской церкви, некогда испытавшей жестокие преследования со стороны иудейских властей. Это стало возможным благодаря тому, что первосвященники (т.е. их родовой клан) просто воспользовались кратковременным периодом официального безвластия, связанного со сменой римских прокураторов. Это гонение было не первым и не последним, поскольку настроило против первых христиан всех иудеев Палестины. Соответственно, это Послание действительно предназначалось для евреев, причем живущих в Палестине, а более конкретно – в Иерусалиме времени, предшествующему началу восстания Иудеи в 66 году.

Поскольку противостояние иудаизма только что возникшему христианству носило самый ожесточенный характер именно в Иерусалиме (см. также 1 Фес. 2:14-16), возникла реальная опасность (см. Евр. 5:11-12) отпадения местных христиан в иудаизм (ситуация в Галатии и, тем более, в Риме в этом отношении была значительно менее опасной, чем в Иерусалиме). Единственным способом противостояния данному положению вещей явился эллинистический (аллегорический) подход к пониманию Священного Писания, чтобы примирить между собой противостоящие друг другу стороны в той мере, в которой это примирение было возможно. Использование этого подхода позволило первым иудеохристианам (не только Иерусалима, но и всей Палестины) сохранить в истине уверовавших эллинистов, тем самым обеспечив себе условия, необходимые для дальнейшего выживания в самом очаге своих религиозных оппонентов. Только после разрушения Иерусалимского храма данная угроза перестала быть актуальной. И в этом состоит основной довод в пользу раннего датирования данного Послания.