Ущербная любовь Бога в кальвинизме
Гололоб Г.А.
О сути спора между арминианами и кальвинистами говорить трудно, поскольку это тема требует систематического подхода к Писанию и рационального осмысления ключевых его понятий, относящихся к теме спасения. В целом водоразделом между двумя этими учениям о спасении является тезис о характере спасительной благодати: Является ли она принудительной или нет? Этот вопрос определяет все остальные: Является ли Божье избрание к спасению безусловным или же условным? Исключает ли греховность человека свободу воли грешника или нет? Относится ли искупление ко всем людям, или лишь к некоторым и каким образом? Обеспечивается ли безопасность верующего принудительными или же непринудительными средствами?
Ниже мы не будем касаться этих вопросов, хотя и считаем их внутренне взаимосвязанными, но желаем разобраться только с одним из них, а именно с характером проявления Божьей любви к грешнику. Это оправдано по той причине, что, по большому счету, кальвинистское представление о принуждении благодати переворачивает с ног на голову именно библейское учение о любви Божьей. Недаром один из известных американских богословов написал книгу о кальвинизме под названием «Какая же это любовь?»
При этом, кальвинизм искажает библейское понимание этого качества Бога двояким путем: отрицая его непринудительный характер, с одной стороны, и универсальный, — с другой. Принудительность Божьей любви и ее безусловная избирательность и представляют собой два парадокса кальвинизма, противоречащих совести каждого верующего человека. Неверующих же людей смущает в кальвинизме либо враждебное отношение Божьей любви к одной части человечества (строгий кальвинизм), либо безразличное (умеренный кальвинизм). В Библии мы обнаруживаем другое описание любви Бога, не знающего таких парадоксов. Об этом нам и хотелось бы поговорить в данной статье.
- Принуждает ли любовь Бога к спасению?
1.1. Может ли любовь Божья принуждать?
По военной терминологии, победителей не судят, так что кальвинисты пользуются ею для того, чтобы доказать следующее: в борьбе двух волеизъявлений – Бога и человека – побеждает Бог, а значит условия дальнейших отношений между ними диктует победитель. Но неужели Бог настолько занят собственной персоной, что Его интересует лишь внешняя победа, а не убеждение Его противников? Скорее всего, кальвинисты пользуются средневековыми понятиями о таком честолюбивом отношении Бога к людям. Конечно, нечто подобное мы находим в Ветхом Завете, но никак не в Новом. Итак, мы видим, что кальвинисты не воспринимают адекватно новозаветные свидетельства о характере Богочеловеческих отношений.
Прежде всего – это вопрос о взаимоотношении между собой таких качеств Бога как Любовь и Справедливость. Кальвинисты настаивают на приоритете в них Справедливости, а арминиане – Любви. Кто же из них прав? Ответить на этот вопрос не трудно, поскольку, хотя Божья Справедливость и имеет свои притязания к грешнику, Божья любовь избавила его от них, расплатившись на нашу вину на Голгофе. Это значит, что с тех пор судьба человека из рук Божьей Справедливости перешла в руки Божьей любви. И данное положение вещей было еще предсказано в Ветхом Завете, призванном служить материальным прообразом духовных событий Нового Завета. Мало того, именно Жертва Христа, хотя и явившаяся в конкретное историческое время, в действительности определяла вопрос спасения не только верующих из евреев, но и всех язычников до обретения ими доступа к проповеди Евангелия.
Здесь у нас с кальвинистами нет больших разномыслий. Спорным является лишь следующий вопрос: «Может ли любовь Божья принуждать к спасению?» Положительный ответ кальвинистов на этот вопрос ставит любого арминианина в моральный тупик: «Как это возможно?» Как возможна любовь по принуждению? Как возможно принуждение в вопросах любви или морали? Да и простое безразличие не свойственно любви, тем более Божественной. Разве это не дискредитирует само понятие «любовь»? Похоже, здесь представлена суть наших разномыслий с кальвинистами всех мастей.
Неудивительно, что такую принудительную благодать кальвинисты без зазрения совести называют «даром». Хороший себе подарок!!! «Не важно, что ты чувствуешь ко мне, важно, что я чувствую к тебе». Разве так ведет себя настоящая любовь? Одного нам только не ясно: «Почему мы, верующие в Бога люди, этого принуждения не ощущаем?» Мы что, любим Бога вынужденно, но незаметно? Что это за такой род принуждения? Гипноз, или какое-то духовное наитие? Скорее всего, это — лишь выдумка кальвинистов, поскольку Бог не может принуждать к спасению по самому определению Его святости и морали. Если же любовь принуждает, тогда она является доброй разновидностью рабства, которое, тем не менее, не является добрым для самого порабощенного человека.
Когда-то Николай Бердяев написал статью «Кошмар злого добра». Впрочем, ее можно было бы назвать также и «Кошмаром доброго зла». А какая разница, если Бог в кальвинизме является источником (активным или пассивным — нет разницы) и погибели, и спасения? Действительно, нельзя же назвать наказанием Божьим предвечное Его желание погубить человека таким хитрым способом – просто лишить его Своей помощи при искушении. И никто не скажет, что Бог повинен в его гибели!!! Доброе насилие – это скорее какая-то издержка постмодернистского мышления, чем библейская истина. По крайней мере, Новый Завет отвергает такое представление о Божьей любви, хотя в своем зачаточном виде новозаветные истины содержатся также и в Ветхом Завете.
Чему же учит нас Слово Божье? Если бы Божья любовь была абсолютно безусловна, тогда она не оставила бы Соломона без помощи, когда его искушали чужеземные жены. «У многих народов не было такого царя, как он. Он был любим Богом своим, и Бог поставил его царем над всеми Израильтянами; и однако же чужеземные жены ввели в грех и его» (Неем. 13:26). Этот текст говорит нам о том, что Божья любовь не принуждает к послушанию. Разумеется, что она не может принуждать также и к спасению, как написано: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37). Нечто подобное случилось с одним человеком, который «отошел с печалью» от Иисуса, «смутившись» Его словами, несмотря на то, что Иисус «полюбил» его (Мк. 10:21-22). И эти свидетельства Писания для нас являются более авторитетными, чем кальвинистские выдумки о принуждающей любви Бога.
1.2. Может ли любовь Божья не считаться со свободой грешника?
У кальвинистского тезиса о неотразимой благодати Бога имеется и обратная сторона – полная греховность природы человека, причем исключающая какое-либо проявление им свободы воли. И если с первым утверждением арминиане не спорят, то подвергают сомнению второе. Как Божья любовь может не считаться со свободой грешника? Как же она тогда к нему относится — как к камню, роботу или фикции? Неужели Бог любит полнейшее ничтожество? Зачем? Ради чего? Нам вполне понятна любовь не по заслугам, и даже любовь к врагам, поскольку под внешней враждебностью обычно скрываются досада и злость на самого себя, но любовь «ни за что» – совершенно непонятна. Любить ни принудительно, ни равнодушно (безразлично) невозможно. Такое чувство нельзя назвать полноценной любовью. Неужели мы здесь снова сталкиваемся с абсурдом, так горячо исповедуемым кальвинистами?
Одним словом, представление кальвинистов о том, что свобода воли человека не играет никакой роли в вопросе спасения, является таким же шокирующим для арминиан и вообще здравомыслящих людей, как и их представление о принуждении Божьей благодати к спасению. Как возможно, чтобы Бог устанавливал Свой Завет с марионетками или с людьми без их собственного на то согласия? Невозможно, чтобы Бог обращался к грешнику со спасительным призывом, осознавая то, что его принятие зависит от Него Самого, а не от этого грешника? Зачем тогда Он это делает? Перед кем разыгрывается этот бессмысленный спектакль? Неужели Бог неспособен спасти людей без применения принуждения? Неужели Ему к лицу управлять куклами? Или Он настолько слаб, что не способен достигать Своего без применения насилия? Не слишком ли много вопросов к кальвинизму? И это еще только вопросы логические, а не моральные.
Неудивительно, что кальвинисты обвиняют арминиан в обладании мышлением невозрожденных людей. Это якобы по-человечески является несправедливостью — отправить кого-либо в ад без оказания ему нужной помощи. А в Божьих глазах – это выглядит совершенно иначе. «Мои мысли – не ваши мысли» — цитируют кальвинисты Исаию (Ис. 55:8). Отлично понимая различие между мышлением возрожденных и невозрожденных людей, мы, тем не менее, решительно восстаем против такого манипулирования Писанием в целях оправдания кальвинизма. Бог не является таким, каким Его представляют себе кальвинисты не потому, что так думаем мы или кто-либо еще, а потому, что это доказывает нам Священное Писание. Поэтому кальвинизм умышленно унижает моральный образ Бога, представленный нам в Библии.
Скажем больше, даже неверующие люди не способны так исказить облик Божьей любви, как это делают кальвинисты! Почему? Потому что отступить от истины может даже верующий человек, и равным образом приблизиться к ней – неверующий, но пользующийся средствами Общего Откровения и «предварительной» благодати. Это – еще один аргумент против излишнего противопоставления мышления верующих мышлению людей неверующих! Не исключено, что на Божьем суде в числе спасенных людей окажутся те, кого кальвинисты считали неизмеримо далекими от Бога людьми, а сами они лишатся того самого спасения, в котором были так чрезмерно уверены здесь, на земле.
Если кальвинизм неверно описывают Божью любовь, приписывая ей такое качество как принуждение, тогда возможно он прав, когда говорит о том, что Божья любовь может кого-либо оставить без своей заботы? Да, арминиане признают тот факт, что некоторых людей Божья милость может оставить, но они объясняют это оставление иначе, чем кальвинисты. Они не приписывают ей безусловного избрания одних людей спасти, а других – лишить Божьей милости, но связывают это лишение с личной ответственностью каждого человека, повергшей их в такое положение.
Здесь важно понять логический порядок и взаимодействие Божьих и человеческих действий: вначале Бог призывает абсолютно всех грешников к покаянию и вере (в разное время и посредством различных обстоятельств), затем Он благословляет откликнувшихся и грозит наказанием ожесточившимся в ответ на этот призыв. Поэтому можно сказать, что избрание Божье одних людей к спасению, а других к погибели предшествует вере или неверию конкретных людей лишь в виде универсального спасительного призыва и никак иначе. Иными словами, «просвещающее» действие Божественной любви предшествует человеческому выбору, не принуждая его ни к спасению, ни к погибели.
Конечно, отрицая принудительный характер любви Бога, арминиане не отрицают ее определенной активности в деле спасения. Действительно, Бог не может быть просто наблюдателем той картины, когда все люди идут в ад. Он что-то делает, но эти Его действия являются влиянием на людей, а не принуждением. Неслучайно, слово «привлечет» в тексте Ин. 6:44, означает буквально «подтолкнет». Но подталкивание следует отличать от насилия. Бог делает со Своей стороны все возможное, чтобы не принудить человека к спасению, поскольку подневольная любовь Ему не нужна ни на земле, ни на небе. Так кто же, в конечном счете, нужен Богу – раб или друг? Кажется, кальвинисты и арминиане отвечают на этот вопрос противоположным образом.
Но если Любовь Бога не принуждает, то может ли она избирать? Может, но нам предстоит выяснить, по каким критериям она это делает. Кальвинисты снова утверждают: Ни по каким? А Библия оспаривает это мнение: «А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2). Оказывается, Богу нужен не просто грешник, а раскаивающийся грешник! Вот кто интересует Его в действительности. Разве это похоже на кальвинистское «ничто»? Оказывается, в грешнике есть нечто, что интересует Божью любовь, хотя вовсе не интересует Его справедливость. Но не будем торопиться. Давайте рассматривать все по порядку.
Когда человек оставляет Божью любовь, она также может оставить его, что вытекает из условной части ее характера. Безусловность обеспечивает каждому человеку возможность спасения, но само спасение получается на условиях – веры и покаяния. Разумеется, Божья любовь не требует от закона наказания для отступника, а просто оставляет его сам на сам с его грехами, почему и существует возможность отпадения. «Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель» (2 Пет. 2:1). Оказывается, лжепророками могут быть бывшие христиане, отступившие от Господа. Любовь не может принадлежать неверным, поскольку всегда требует взаимности.
- Избирает ли Божья любовь безусловным образом?
2.1. Выдвигает ли Божья любовь какие-либо условия?
Как мы показали выше, само по себе избрание арминиане не отрицают. Они отрицают лишь кальвинистское объяснение безусловности его характера, совершенно независящего не только от дел, но и от желаний человека. Впрочем, безусловность Божьей любви не является абсолютной, а только лишь относительной безусловностью. Иными словами, в одном отношении Божья любовь безусловна, а в другом – имеет условия. Она является безусловной, когда непосредственным образом относится к заслугам людей перед Божьим законом. Что же касается внутренних побуждений людей, то к ним Божья любовь предъявляет собственные условия, независящие от требований Божьего закона.
Оставив в стороне безусловную часть Божьей любви, сосредоточим свое внимание на условной ее части. Если первая относится непосредственно к сфере права, то вторая — морали. Короче говоря, в вопросе спасения Бог учитывает не дела человека, а лишь его убеждения. Неудивительно, что в ответ на Свою любовь Он ожидает от грешника проявления его собственной любви и ничего большего (см. напр. двойную заповедь в тексте Мф. 22:37; ср. 1 Кор. 16:22; 2 Фес. 3:5). Об этом обычно идет речь, когда мы рассуждаем об универсальном характере Божьей любви.
Как может грешник удовлетворить требования Божьей любви, когда спасения, с одной стороны, невозможно достигнуть при помощи дел («по делам»), а с другой – нельзя заслужить по причине неотразимого действия со стороны т.н. «первородного» греха? Возможность такого отклика грешника на Божью любовь обеспечивает т.н. «предварительная» благодать. Мало того, согласно тексту Рим. 7:18-19, «первородный» грех неотразимым образом поразил лишь внешнюю способность грешника творить добро, а не внутреннюю его способность это добро желать. Оба эти обстоятельства играют важную роль при объяснении возможности проявления свободы воли грешника. Иначе говоря, она возможна во всей своей полноте только в сфере сознания человека, а над внешними результатами (делами) мы не имеем полной власти.
Поэтому кальвинисты напрасно нагнетают чуждую Библии атмосферу «полной» беспомощности грешника, подтверждению которой не существует в реальности. Действительно, Божий закон во многих из них записан в самом их сердце (см. Деян. 17:27; Рим. 2:14-15), так что их нельзя считать «полными» невеждами в духовных вопросах. Лично меня, когда я был еще неверующим, привлекла к Богу именно проповедь о Его любви ко мне лично. И эту весть должен знать каждый грешник: «Бог любит именно тебя». Но, к сожалению, преподнести ему такую весть не может ни один последовательный кальвинист.
Поскольку Божья любовь ожидает от грешника встречной любви, то становится понятно, что не все люди могут обладать ею, а лишь выполнившие это условие. Тем не менее, сам спасительный призыв, в конце концов, достигает каждого человека в благоприятное время. Если сердце человека готово к принятию этого призыва, Бог поспешает к таковым людям скорее, чем к другим (см. напр. Лк. 8:18; Деян. 16:6-10). И, напротив, особо упорных людей Он может лишать Своего призыва, или отсрочить его осуществление на некоторое время (см. напр. Деян. 28:25-27; Рим. 1:21-26; 1 Фес. 2:10). Данное обстоятельство объясняет тот факт, что отдельно взятые люди приходят к Богу различными путями.
Кальвинисты же утверждают, что в вопросе спасения Божья любовь ни в каком своем виде не адресована всем людям. Иными словами, по их убеждению, Божья любовь желает спасения лишь некоторым людям. И мы тут же задаем им свой традиционный вопрос: «Почему?» На каком основании кальвинисты так считают? Они думают, что Божьей любви не хватает для спасения всех людей? Или она не настолько заинтересована всеми, как некоторыми? Или она не настолько сильна, чтобы охватить всех людей? Или вопрос не в силе, а в желании Бога? Ни один из этих ответов не может удовлетворить верующих людей, которые любят Писание.
Кальвинисты любят говорить о том, что Божья любовь к грешникам безусловна. Но почему тогда она избирательна? Безусловность и избирательность – несовместимые друг с другом понятия. Повторимся, Божья любовь на Голгофе добилась себе права определять спасение людей независимо от требований закона, поэтому она выдвигает собственные условия к грешнику, в которые входят следующих два: покаяние и вера.
Выше мы уже говорили о том, что внутри своего сознания грешник обладает вполне дееспособной свободой воли, а полная его неспособность проявляется лишь в сфере его внешней деятельности. Поэтому именно этого самоопределения, на которое способен его «внутренний человек», Бог и ожидает от грешника для того, чтобы даровать ему статус спасенного человека.
Поэтому, кальвинисты не правы в том, что считают не нужным или даже греховным делом для невозрожденного человека любым образом «угождать Богу». Получается как-то странно: когда человек живет в грехах, ему угождать Богу не нужно даже в своих мыслях, но как только он покаялся, это уже становится обязательным. Что же тогда представляет собой покаяние, как не требование Бога к человеку, после которого он примиряется с Ним путем получения прощения его грехов? Равным образом, мы не можем считать простым орудием Божьей благодати также и веру человека. Она является требованием Божьим и условием спасения, а не Его даром и признаком этого спасения.
Иначе, Христос никогда бы не хвалил некоторых людей за их веру (см. напр. Мф. 8:10; 15:28), а также не ожидал бы ее от них (Мф. 8:26; Ин. 16:31). Получается, что хотя Бог первым возлюбил людей (см. напр. 1 Ин. 4:19), Он все же ожидает от них ответной любви (см. напр. Лк. 7:47). Понятно, что такая любовь человека к Богу называется «плодом» Духа Святого (см. напр. Гал. 5:22). И, конечно же, человеческая любовь, как и вера или покаяние, не может заслужить себе спасение, но она может его востребовать в качестве дара, поскольку спасительные отношения – это, по большому счету, отношения взаимной любви, доверия и преданности, и быть другими не могут по самому своему определению.
2.2. Существует ли минимум универсальной любви Бога?
Итак, Бог имеет одновременно и обычную, и особую виды Своей любви, которые действительно относятся к разным адресатам. Обычная любовь Бога направлена на всех грешников, чтобы дать им возможность спасения, а особая – только на верующих, которые к тому же проявляют определенное усердие в своем служении Богу. Выше первую мы назвали безусловным, а вторую условным видами Божьей любви. Разница между ними состоит в том, что всем людям Божья любовь предлагает только возможность спасения, но лишь откликнувшимся на это предложение – самое это спасение.
Разумеется, особая любовь Бога является более глубокой, чем обычная, поскольку человек открывает свое сердце для обретения всех ее даров, чего не делают неверующие люди. Существует некоторое различие этой любви и внутри лагеря спасенных людей, находясь в зависимости от их усердия. Например, Иисус Христос проявлял особую любовь к Марфе, Марии и Лазарю (Ин. 11:3, 5, 36), а также к трем приближенным к Нему ученикам (Мф. 17:1; Мк. 5:37; 14:33), из которых даже выделял одного Иоанна (см. Ин. 13:23; 19:26; 20:2; 21:7, 20).
Не отрицая факта существования такой любви, мы все же обратим свое внимание на любовь универсальную или обычную, которая распространяется на всех грешников. Именно эта любовь Бога никогда не покидала людей со времен грехопадения Адама и в нем всего человечества. Именно она обеспечивает каждого грешника некоторой помощью, исходящей от т.н. «предварительной» благодати Божьей. Нам нечего стыдиться того убеждения, что Бог не просто любит каждого грешника, но и соответствующим образом действует в его жизни, хотя и непринудительными средствами. Если мы оглянемся назад, то вспомним, как часто и различными путями Божья «благость вела нас к покаянию» (Рим. 2:4).
Кальвинисты называют эту благодать «всеобщей», а арминиане – «предварительной», поскольку Бог не разделяет Своей любви на неспасительную и спасительную части. Чем это можно доказать? А тем, что Иисус Христос исцелял тела людей именно для того, чтобы они увидели нераздельную Его любовь также и к их душам, призывая их тем самым также принять и любовь спасительную. Именно по этой причине социальное служение Церкви подготавливает души неверующих людей к принятию спасения, поскольку они видят в нем ту же самую любовь, которую верующие питают также и к их душам.
Это значит, что мнение Кальвина о том, что Божья любовь может т.ск. откармливать тела людей для их последующего заклания и попадания в ад, делает проявление этой любви непоследовательной и бессмысленной. Невозможно любить тела людей и в то же самое время ненавидеть их души. Этому мнению противоречат такие тексты Писания, как Ин. 1:9; Деян. 17:27; Рим. 2:4, 14-15, говорящие о непосредственном отношении «общей» благодати к спасению, хотя и в виде лишь подготовительного этапа.
Об универсальности Божьей любви свидетельствуют такие тексты Писания: «Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых» (Рим. 5:6). «А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор. 5:15). Слова «когда еще мы были немощны» и «уже не для себя жили» говорят о том, что Божья любовь была адресована неверующим людям (см. 1 Тим. 2:4; Тит. 2:11). Конечно, кальвинисты скажут, что не всем, а только избранным неверующим (у них имеется и такое понятие!), но Писание говорит «всем» (а контекст первого места Писания (см. ст. 12) относит потребность в спасении ко «всем человекам»).
Заключение
Выше мы рассмотрели вопрос о том, что представляет собой Божья любовь на страницах Священного Писания, и сформулировали две претензии к кальвинистскому учению, искажающему библейское ее понимание: почему Божья любовь принуждает к спасению и почему она избирает к спасению безусловным образом? Мы проанализировали оба эти утверждения на предмет их рационального и текстуального обоснования и пришли к неутешительному для кальвинизма выводу об их полной несостоятельности. Мы можем только недоумевать по поводу того, что какая-либо любовь может обладать такими свойствами, которые приписывают ей кальвинисты, не говоря уже о Божественной. Нам предписано любить других людей так, как это делает Бог (см. напр. Ин. 13:34-35; 15:12, 17; 1 Ин. 3:23; 5:2; 2 Ин. 5). Если бы кто-либо из христиан начал подражать «кальвинистской» любви, например, в своих семейных отношениях, он бы очень плохо окончил.
Кальвинизм является парадоксальной системой богословия, которую невозможно стиснуть ни в рамки открытой нам в Библии воли Божьей, ни в рамки инициированных Богом логики и морали. По большому счету, кальвинизм грешит сразу против двух библейских истин: 1) касательно моральной природы Бога, которая не может принуждать кого-либо к спасению, и 2) касательно свободы воли человека, которая всегда присуща грешнику, хотя и не может его спасти сама по себе. Какой бы силой ни обладало Божье всемогущество, Бог не употребит его на насилие кроме необходимости наказания грешников. Равным образом, какой бы ничтожной ни была свобода воли человека, она способна воспользоваться предлагаемой ему Богом возможностью спасения кроме как по собственной вине.
Бог кальвинистов ведет Себя не только нелогично, но и враждебно по отношению, по крайней мере, к большей части человечества. А если Он безразличен к судьбе грешника, тогда Он не может считаться Спасителем всего человечества. Такой Бог недостоин человеческой веры, как уже уверовавших, так и еще не уверовавших людей. Это значит, что в лице кальвинизма все люди имеют дело с извращенным Евангелием. Евангелие, исключающее возможность спасения для каждого, не может быть настоящим Евангелием. Оно — ущербно, урезано и карикатурно.
По этой причине о кальвинизме можно только сожалеть. Если Бог абсолютно безусловным образом посылает людям все, что и требует (т.е. веру, покаяние, любовь, верность, святость и т.д.), то это похоже на кукольный театр, не достойный настоящего величия Господа. А управлять марионетками могут и люди, но большой чести им это не приносит. Тем более это относится к Великому Богу, способному достигать Своих целей в этом мире без применения насилия. Наличие зла в этом мире свидетельствует о том, что Бог борется с этим злом непринудительными средствами.
Похоже кальвинисты пытаются сделать Богу «медвежью услугу», ведь в реальности их учение позорит Его больше, чем прославляет. Поэтому мы можем сказать смело, что не существует и не может быть никакого принуждения или равнодушия в Божьей любви, а ее избирательность обусловлена «внутренним» отношением к ней грешника (см. напр. Пс. 33:19; 50:19; Ис. 57:15; 66:2; Дан. 3:39; Мф. 26:41; 1 Пет. 3:4; Рим. 7:22; 2 Кор. 4:13). Особенно красноречив текст апостола Петра, говорящий ясно: «что драгоценно пред Богом». Поэтому мы повторим вместе с пророком Даниилом: «Нет стыда уповающим на Тебя» (Дан. 3:40).
Последние комментарии