Конспект лекций по предмету «Библейская хронология II»

Датировка Исхода.

Гололоб Г.А.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Введение

1. Проблема согласования исторических и библейских данных
2. Происхождение Пятикнижия
3. Датировка Исхода
4. Альтернативные теории датирования Исхода
5. «Сверхранняя» версия датировки Исхода
6. Ответы на возражения

Заключение

Библиография

Введение.

Решение проблемы установления точной даты Исхода обладает важностью не только потому, что позволяет богословам согласовать между собой библейские и исторические данные, но и по той причине, что доказывает истинность библейского повествования при помощи независимых от Библии источников. Эти внешние по отношении к Библии данные как ничто лучше доказывают исторический характер ее свидетельств, ведь Божественное Откровение не оторвано от реалий человеческого существования, оставив на его материале вполне реальный и потому поддающий научному изучению сверхъестественный отпечаток. Действительно, доказав историчность многих библейских персонажей и событий, можно без каких-либо затруднений рационального характера принять и сверхъестественную составляющую Библейского Откровения.

И, наоборот, совершенно бестактной является позиция полного игнорирования исторических, археологических, культурологических и лингвистических данных, имеющих прямое отношение к пониманию библейских повествований. В истории христианства, особенно с периода развития естественных наук, эта позиция нередко оказывалась одной из причин отказа людей от доверия библейским свидетельствам. Если бы Библия была лишь сборником нравоучительных рассказов, которые используют исторический жанр повествования лишь в качестве второстепенного пособия, тогда от нас не требовалось бы ее изучать под углом зрения исторического опыта.

Конечно, здесь нам необходимо сделать одну важную оговорку: библейские авторы широко использовали литературные выражения (например, такой поэтический прием, как хиазм), затрудняющие их рациональное восприятие, свойственное всем научным исследованиям. Поэтому основной задачей библейского экзегета является изучение семантики отдельных слов, структуры предложения и литературной композиции ближайшего контекста изучаемого отрывка Писания, чтобы уметь различать друг от друга различные слои боговдохновенного повествования. Если не учитывать литературную форму библейского текста, тогда будет трудно обнаружить содержащееся под этой скорлупой ядро чистой информации, которое только и подлежит согласованию с данными исторической и других смежных с нею наук.

После ознакомления с данными убеждениями, касающимися понимания специфики и структуры Священного Писания, нам можно перейти к изучению вопроса о датировании Исхода, тесно связанного с проблемой происхождения Пятикнижия. В целом обе эти проблемы в современных научных кругах считаются трудно разрешимыми. Среди данных исторической и археологической наук затруднительно найти свидетельства в пользу существования такого центрального библейского события, как Исход евреев из Египта. Все это бросает верующим ученым нелегкий вызов, который они не могут проигнорировать без потери своей научной или богословской репутации. Стало быть, перед нами лежит задача согласовать библейское повествование об Исходе с историей Древнего Египта и Палестины, причем таким образом, чтобы максимально возможным образом уважительно относиться как к Библии, так и к ряду научных дисциплин, имеющих прямое отношение к пониманию ее содержания.

Как бы мы ни решили проблему датировки Исхода важно помнить о том, что принятие исторических данных за истину не должно вести нас к отказу в верности Библейскому Откровению, как и сохранение верности Библии не должно означать пренебрежение данными естественных наук. Где бы мы ни оказались на пути поиска продуктивного диалога между ними, сходить с него либо в одну, либо в другую сторону является непростительной ошибкой. Сделать это значит признать существование непримиримого противоречия между Общим и Особыми видами Божественного Откровения. Поэтому, как бы нас ни «зашкаливало» в одну или другую сторону, мы должны помнить о необходимости достижения благородной цели – сохранение здорового баланса между библейскими и историческими данными.

1. Проблема согласования исторических и библейских данных.

В консервативных богословских кругах существует две точки зрения на время датировки библейского Исхода. «Ранней» датой этого события считается 1446 г. до н.э. (см. напр. Толкование ветхозаветных книг. От книги Бытия по книгу Руфь. Под ред. П. Харчлаа, Ашфорд: Славянское евангельское общество, 1992, с. 7), «поздней» – примерно 1270 г. до н.э. (см. напр. Ла Сор У.С., Хаббард Д.А. и Буш Ф.У. Обзор Ветхого Завета. Одесса: Богомыслие, 1998, с. 119). Несмотря на существование определенных доводов в свою пользу, эти теории датирования Исхода страдали, по крайней мере, двумя существенными недостатками: дата Исхода не совпадала со смертью указанного фараона и его наследника, а также выпадала на время полного господства Египта в Ханаане. Например, фараон Тутмос III (1479-1426 гг. до н.э.) не только не умер в 1446 году до н.э., но и прожил после этой даты целых двадцать лет. Подобное можно сказать и о «позднем» датировании Исхода, поскольку фараон Рамзес II (1290-1224 гг. до н.э.) здравствовал после наступления даты 1270 года еще большее количество лет, чем Тутмос III.

Осознавая эту проблему, некоторые сторонники позиции «раннего» датирования Исхода стали считать фараоном-угнетателем израильтян не Тутмоса III, а его сына Аменхотепа II (1428-1397 гг. до н.э.; до начала своего единоличного правления два года он правил вместе с своим отцом). Однако в таком случае им пришлось сместить дату Исхода к более позднему времени, что вступает в противоречие с исчислением, вытекающим из текста 3 Цар. 6:11. Первые военные походы Аменхотепа II представляли собой карательные экспедиции, вызванные восстаниями сирийских племен, покоренных Тутмосом III. Например, первые два его похода в Сирию были предприняты с целью не столько укрепить позиции Египта в Передней Азии, сколько для того, чтобы «расширить границы» Египта, как об этом недвусмысленно говорится в тексте Мемфисской стелы. Важно подчеркнуть, что господство Аменхотепа II в Ханаане было сравнительно жестче, чем более сдержанная политика его отца. Поэтому при этом фараоне евреям было бы трудно добиться самостоятельности в Ханаане так же, как и при его отце, даже если учесть, что они прибыли туда позже первых походов Аменхотепа II.

Тем не менее, очевидным плюсом в пользу этой теории является тот факт, что преемником Аменхотепа был не его сын. Вероятно, следующий фараон Тутмос IV взошел на трон в результате дворцового переворота. Так или иначе, но эта точка зрения подтверждает факт смены династий. Подобные поиски других дат предприняли и сторонники «позднего» датирования Исхода, но они столкнулись с другими проблемами, о чем мы скажем ниже.

Немаловажное значение имеет определение местонахождения столицы Египта периода Исхода. Показательно, что фараон Тутмос III и его преемник, Аменхотеп II, правили в далеких Фивах, что плохо согласуется с библейской историей Исхода. Действительно, необходимость частых встреч Моисея с главой египетского государства была неизбежной, но библейские данные не содержат каких-либо указаний относительно того, что ему приходилось совершать долгие путешествия из дельты Нила в столицу, находящуюся в Верхнем Египте. Библейские события периода Исхода могли иметь место лишь в то время, когда столица Египта находилась в непосредственной близости к земле Гесем (Быт. 45:10; 46:28-29, 34; 47:1, 4, 6, 27; 50:8; Исх. 8:22; 9:26), в которой жили евреи. Этому описанию больше отвечают города, лежащие не Верхнем, а в Нижнем Египте, например, Аварис, бывший столицей гиксосов.

С данной проблемой вполне справляется «поздняя» датировка Исхода, поскольку египтологи доводят, что Рамзес II в 1278 году до н.э. основал в одном километре от разрушенного Авариса новую столицу Египта, которая и получила название Пи-Раамсес (более точное название: Пер-Раамсес). Конечно, это – сильное свидетельство в пользу данной трактовки проблемы датирования Исхода, но даже эта версия исторического описания Исхода оставляет открытым вопрос о возможности отождествления личности этого фараона с описанным в Библии последним фараоном-угнетателем и его преждевременно умершим сыном-наследником. Хотя город Пи-Раамсес (Пи-Рамзес) хорошо подходит под библейское описание Исхода, у нас нет реальной возможности отнести время Исхода к периоду расцвета египетского государства, имевшему место в конце правления этого фараона. Невозможно предположить, чтобы израильтяне смогли бы создать свое государство в Ханаане даже при преемнике Рамзеса, фараоне Мернептахе, так же как и его отец, полностью контролировавшем Палестину. Получается, что и теория «позднего датирования» Исхода способна решить лишь часть стоящих перед нею проблем.

Возможно, в пользу этих традиционных дат свидетельствуют археологические раскопки, позволяющие идентифицировать маршрут и стоянки израильтян на их пути в Ханаан, а также доказывающие факты разрушения ханаанских городов в указанные периоды времени? Может быть, археологам стало известно нечто такое, чего не могли знать историки? Однако востоковед Игорь Липовский отмечает: «Интерпретация археологических данных осложняется тем, что далеко не все разрушения ханаанских городов в XV-XII вв. до н.э. можно отнести на счет древнееврейских племен… Неудивительно, что археологии нередко затрудняются в определении виновника разрушения того или иного города и высказывают различные точки зрения» (Липовский И. Библейский Израиль. История двух народов. СПБ.: Гуманитарная академия, 2010, с. 198-199). Поскольку разрушения в Ханаане совершались много раз и различными политическими силами, Липовский не питает надежд относительного того, что анализ археологических находок может реально помочь какой-либо из этих теорий датирования Исхода.

В другом источнике мы встречаем следующее описание данной ситуации: «Ученые приводят доводы в пользу XV-го века до н.э., указывая на раскопки, проведенные Дж. Гарстангом в Иерихоне. Гарстанг обнаружил город «Д», который, по его заключению, был выстроен в XV-м веке и разрушен примерно через сто лет, подобно тому, как Иерихон был разрушен Иисусом Навином. Однако раскопки, проведенные Кетлин Кеньон в 1952 году, заставили пересмотреть полученные результаты. Кеньон установила, что город «Д» следует датировать третьим тысячелетием до н.э.» (Введение в Ветхий Завет. Под ред. М. Мангано, М.: Духовная академия апостола Павла, 2007, с. 91).

Самым поразительным результатом раскопок Кетлин было почти полное отсутствие следов поселения в Иерихоне в 1500-1200 гг. до н.э., когда должно было иметь место его завоевание Иисусом Навином. От указанного времени сохранилось лишь несколько могил и обломков. Кетлин объяснила этот загадочный факт тем, что после Иисуса Навина город долго находился в запустении. Поскольку руины Иерихона, оставаясь под открытым небом, подверглись разрушительной эрозии, следов от времен Иисуса Навина не сохранилось. Но текст Суд. 1:16 говорит нам о том, что после смерти Иисуса Навина в этом городе жили кенеи. Затем после смерти Гофониила, сына Кеназа, младшего брата Халева, «город пальм» был отвоеван у евреев моавитским царем Еглоном, состоявшим в союзе с аммонитянами и амаликитянами (Суд. 3:13). Стало быть, этот город был заселен после его разрушения Иисусом Навином.

Сторонники «раннего» датирования Исхода столкнулись с проблемой идентификации городов Пифом (Пер-Атум) и Рамсес (Пер-Рамсес) (Исх. 1:11; ср. Исх. 12:37). Они попытались решить ее путем отождествления этих городов с более древними. В связи с этим коллектив авторов во главе с Марком Мангано посчитал необходимым отметить следующее: «Те, кто выступают против датировки событий XV-м веком, утверждают, что «Пифом и Рамсес (Исх. 1:11) нельзя отождествлять с Маскхаутом и Танисом, поскольку последние города в XV-м веке еще не были захвачены…» (там же, с. 92). Раскопки австрийской экспедиции, проведенные под руководством М. Биетака на территории Телль эд-Даба, опровергли гипотезу Монтэ, предполагающую, что Танис – это и есть Пи-Раамсес (или в более полном виде: Пер-Раамсес, т.е. «Дом Рамсеса»), заложенный Рамсесом II на месте Авариса, столицы гиксосов. Получается, текст Исх. 1:11 не только становится серьезной проблемой для сторонников «раннего» датирования Исхода, но и подтверждает версию о более «позднем» его датировании. Позже мы вернемся к этой проблеме, попытавшись решить приемлемым для нашей теории путем.

Сторонники «позднего» датирования Исхода опираются на следующие археологические доводы: «Раскопки Патри близ Телль эль-Ретабе обнаружили большое количество кирпичной кладки, что было истолковано учеными как свидетельство строительства Пифома, упомянутого в Исходе 1:11, как указывающее на Рамзеса II, как на фараона-притеснителя… К тому же Хацор был разрушен в XIII веке, возможно во времена Иисуса Навина или Судей» (там же, с. 91, 92). В Лахише также были обнаружены следы перехода к новой культуре, который датируется 1150 г. до н. э., а в Мегиддо — ок. 1145 г. до н. э. Тем не менее, как мы уже указывали выше, нет никакой уверенности в том, что данные разрушения причинили именно израильтяне. Получается, что сторонники обеих датировок Исхода сталкиваются с неразрешимыми проблемами в вопросе поисков археологических подтверждений собственным теориям.

Наконец, нам нужно узнать, как обе эти теории справляются с проблемами «»внутренних свидетельств»». Сторонники «ранней» даты Исхода ссылаются на текст 3 Цар. 6:11, который насчитывает между Исходом и основанием храма Соломона 480 лет. Если этот храм был построен в 970 году (в действительности разброс предполагаемых дат колеблется от 1015-го до 960-й год до н.э.), то Исход должен выпасть на 1450 г. до н.э. Кроме того, на счет этой точки зрения следует отнести и еще один текст Писания (Суд. 11:26), в котором Иеффай отсчитывает пребывание израильтян в Заиорданьи в триста лет. Однако датировка XIII-м веком хорошо соответствует четырехсотлетнему времени пребывания евреев в Египте (Быт. 15:13; Исх. 12:40). Возражая ей, сторонники «ранней» даты сокращают реальное время пребывания евреев в Египте до примерно 215 лет, начиная отсчет 430-ти указанных лет не со времени жизни Иосифа, пригласившего своих родных в Египет, а со времени прибытия Авраама в Ханаан. Получается, что представители данных точек зрения находят в Библии свидетельства как в свою пользу, так и против. В целом ситуация выглядит таким образом, что «внешние» данные больше соответствуют «позднему» датированию Исхода, а «внутренние» — «раннему».

Авторы «Библейского культурно-исторического комментария» в связи с этой полемикой делают следующее заключение: ««Внутренние» данные, состоящие главным образом из генеалогических и хронологических сведений, приведенных в тексте (напр.: 3 Цар. 6:1), указывают на середину XV в. до н.э. Чтобы признать эту извлеченную из библейского текста дату, ее необходимо обосновать с историко-археологической точки зрения. Однако выводы, к которым приходят археологи, страдают либо от недостатка данных, либо от неправильного истолкования имеющихся данных. Например, если исход имел место около 1450 г. до н.э., то завоевание Ханаана евреями следовало бы датировать периодом поздней бронзы. К сожалению, археологи, ведущие раскопки в местах, связанных с еврейским завоеванием, не обнаружили там остатков укрепленных городов периода поздней бронзы. Более того, многие из этих мест были в период поздней бронзы необитаемы. Тогда была выдвинута гипотеза, что с еврейским завоеванием следует соотнести разрушение укрепленных городов Ханаана периода средней бронзы. Но археологи обычно датируют конец периода средней бронзы 1550 г., и передвинуть всю систему датировки на сто лет довольно сложно.

«Внешние» данные обычно истолковывают в пользу датировки исхода XIII в., временем правления Рамсеса II. Для принятия этой точки зрения некоторые цифры, приведенные в библейском тексте, должны быть истолкованы по-новому. Например, 480 лет в 3 Цар. 6:1 следовало бы рассматривать как время жизни двенадцати поколений (12 x 40), каковое может быть значительно меньше 480 лет. Однако, несмотря на заявления о том, что историко-археологические данные XIII в. до н.э. лучше соотносятся с периодом исхода, некоторые проблемы остаются нерешенными. Среди них — датируемая концом XIII в. надпись фараона Мернептаха, в которой Израиль упоминается как один из народов Ханаана. Обе гипотезы не лишены слабых мест, и, по-видимому, мы продолжаем оставаться во власти предубеждений, которые мешают нам соединить все эти детали в единое целое. Будем надеяться, что в конце концов археологи и историки смогут внести ясность в этот вопрос. А пока нам придется мириться с этой неопределенностью» (Библейский культурно-исторический комментарий. Ветхий Завет. СПб.: Мирт, 2003, с. 84-85).

И все же такое «примирение» нам кажется недостаточно уважительным по отношению к данным исторических наук. Поскольку сторонники «поздней» датировки склонны к переосмыслению библейских данных, консервативные богословы отдают предпочтение «ранней» датировке Исхода. И, напротив, те ученые, которые ищут возможности согласования библейских данных с данными других наук, склонны считать, что более консервативные ученые таким способом провоцируют столкновение между собой веры и разума. Действительно, опрометчиво отстаивать библейские данные лишь в ущерб истинам, ясно доказанным другими науками. Лучше уж признать существование этой проблемы, чем утверждать, что историки должны просто отложить в сторону свои научные познания, когда речь заходит о поиске соответствия между ними и Библией.

Понимая проблематичность обоих этих мнений, некоторые ученые выдвинули теорию т.н. «двойного Исхода» евреев из Египта, состоящую, по сути, из комбинации двух предыдущих. Например, Игорь Липовский в своей книге «Библейский Израиль. История двух народов» (2010) пытается доказать, что библейская история Исхода опускает ряд событий, которые современным историкам необходимо реконструировать, а затем предлагает собственную модель ее реконструкции. Это модель основана на том, что в реальности имел место не один, а два Исхода евреев из Египта (первый, по его мнению, произошел в середине XV-го века, но он не был описан в Библии, а второй, описанный в Библии, – в начале XII-го).

На определенных условиях с первым из этих утверждений Липовского (относительно существования в Библии определенных пропусков) можно согласиться, но реконструированная им модель Исхода, несмотря на все ее достоинства, кажется нам неудовлетворительной по ряду причин, даже если не считать, что этот автор слишком вольно обращается с библейским текстом. Ниже мы приведем свои возражения реконструкции событий Исхода, сделанной Липовским. Наша критика его теории будет относиться к двум важнейшим темам: происхождение Пятикнижия и датировка Исхода.

2. Происхождение Пятикнижия.

На наш взгляд, представление Липовского о составном и тем более компилятивном характере Пятикнижия, впервые выдвинутое сторонниками т.н. «документальной» теории происхождения Пятикнижия, нуждается в серьезной корректировке. Конечно, многие исследователи уже давно обратили внимание на существование в первых пяти книгах Библии не только различного употребления двух имен Бога (Элохим и Яхве), но и параллельных историй, которые могут указывать на различные варианты описания одного и того же события. К параллельным свидетельствам относятся, например, два различных описания творения (Быт. 1:2-4а; 2:4б-25); очень похожие друг на друга истории про жен/сестер Авраама и Исаака (Быт. 12:10-20; 26:1-11); различное время продолжительности Потопа (Быт. 7:2, 24); разное количество животных, взятых в ковчег (Быт. 6:19; 7:2); параллельные истории о снах Иосифа (Быт. 37:5-11). В Пятикнижии также дублируется и ряд имен, народов и мест: Рагуил/Иофор, Иаков/Израиль, измаильтяне/мадианитяне, Хорив/Синай. При этом все эти дубликаты увязываются в две самостоятельные нити повествования, которые, как было принято объяснять, кто-то соединил вместе без какого-либо согласования. Так возникло предположение о существовании нескольких литературных источников Пятикнижия.

До появления в 1878 году работы Юлиуса Вельхаузена «Введение в историю Израиля» сторонники этого мнения считали, что Пятикнижие опиралось на два первоисточника, получивших название источник «Е» или «Элохист» (от использованного имени «Элохим») и источник «J» или «Яхвист» (соответственно от имени «Яхве»). Вельхаузен добавил к ним еще два источника: источник «Р» или «Жреческий Кодекс» (книга Левит и отдельные фрагменты из книги Исход и Числа) и источник «D» или «Девтерономист» (книга Второзаконие). Так появилась «документальная» теория, взявшая на себя смелость заявить о том, что Пятикнижие было составлено из четырех литературных источников, возникших в различное время, но в какой-то момент объединенных в одно повествование. При этом была принята следующая последовательность появления этих источников: Яхвист (J), Элохист (E), Девтерономист (D) и Жреческий Кодекс (P).

Несмотря на смелость данного предположения, с этого времени начались мучительные поиски решения двух методологических проблем «документальной» теории: о стилистических различиях как средстве идентификации источников, и о сходстве по содержанию различных источников. Одним словом, сторонники «документальной» теории попытались объяснить происхождение стилистических аномалий в тексте Пятикнижия: противоречий, повторений и разрывов повествования – с привязкой ко времени их появления. Проч и вслед за ним Вольц попытались доказать, что источник «Е» никогда не был самостоятельным источником, но представлял собой лишь ряд глосс, которые были просто добавлены к источнику «J». Однако последующие ученые опровергли их тезис о том, что первый из этих источников или документов был лишь частью редакции второго.

В последнее время возникла т.н. «нео-документальная гипотеза» Дэвида Райта, которая представляет ревизию классической. Ее суть состоит в том, что основным методологическим приемом, позволяющим различать в библейском тексте различные источники, объявляются непрерывность повествования и последовательность сюжета, хотя и с допущением существования различных вариаций в повествовании. Исторический характер классической «документальной» теории оказался полностью отвергнутым Райтом.

Каковы же результаты, извлекаемые из «документальной» теории? Она пошатнула традиционные представления о датировании не только Пятикнижия, но и всех книг Ветхого Завета. Тем не менее, «нео-документальная» теория Райта предпочла изучение лишь литературных неоднородностей, позволяя историкам поместить даты появления предполагаемых источников в любое подходящее время, чем то, которое предлагали сторонники классической «документальной» теории. Ниже мы воспользуемся этим преимуществом теории Райта.

Конечно, любая письменная традиция имеет свою устную предысторию, поэтому «документальная» теория не могла доказать вымышленный характер всей исторической информации, находящей в Пятикнижии. Тем не менее, классическая «документальная» теория отнесла окончательное время соединения первых двух источников в один корпус примерно к восьмому веку до н.э. Кто из них появился первым – ученым не ясно. Позже к этому компилятивному материалу был добавлен источник «D», а затем и «Р».

Липовский предпочел опереться на классическую «документальную» теорию, когда предпринял попытку датировать время Исхода, а вернее двух Исходов: компилятор описывал слишком отдаленные от времени его жизни события, что предоставляло для историка большой простор для вплетения даты Исхода в хронологическую канву древней истории. Тем самым Липовский оказался в плену классической «документальной» теории, тогда как, на наш взгляд, ему следовало опереться на «нео-документальную» теорию Райта. Эта теория позволяет отнести литературную неоднородность Пятикнижия к тому времени, которое  наилучшим образом устраивает библейских ученых. Ниже мы выдвинем собственное предположение касательно происхождения Пятикнижия, по-новому интерпретируя последние достижения литературной критики Библии.

Действительно в истории Израиля можно проследить две традиции («северную» и «южную»), однако носителей этой традиции Липовский определяет неверно, если говорить о времени Исхода евреев из Египта. Вместо изначального деления потомков Израиля на два лагеря, что в организационном плане имело место лишь после разделения царства Соломона, ему следовало бы уделить должное внимание присутствию среди Израиля большого числа иноплеменников: «и множество разноплеменных людей вышли с ними» (Исх. 12:38). Опираясь на это свидетельство, мы рискнули предположить, что именно это «множество» иноземцев, влившихся в состав Израиля, верило в общесемитского Бога Эль и в последующее время повлияло на создание т.н. «северной» этнической и культурной разновидности израильских племен. Параллельно ему существовало исконно израильская традиция почитания Бога под именем Яхве, к которой, правда, принадлежали и некоторые другие родственные Израилю племена (напр. мадианитяне, кенеи).

Каждая из этих разновидностей израильского этноса, восходящего к монотеизму Авраама, имела собственную письменную традицию, зафиксировавшую историю происхождения своих племен. Разумеется, в то время эти письменные свидетельства существовали лишь в виде иероглифического или клинописного письма. Обе эти письменные традиции позже были соединены Моисеем в книге Бытие, что отразилось на создании и других книг Пятикнижия, кроме Второзакония. Второзаконие же представляло собой особый документ, который был написан, вероятно, Иисусом Навином под диктовку Моисея. В нем Моисей вспоминал те же события, которые были описаны им в более ранних книгах, поэтому эта книги была написана от первого лица. Стало быть, мы предполагаем, что основной корпус книг, вошедших в Пятикнижие, был создан самим Моисеем и его ближайшими сотрудниками и преемниками. Скорее всего, окончательное его оформление было завершено ко времени смерти Иисуса Навина. Все, не вписывающееся в эту картину, следует отнести на счет редактирования последующих переписчиков.

Одним словом, мы предлагаем альтернативное объяснение происхождения Пятикнижия, включая и представление о двух разновидностях израильского народа, имевших родственные религиозные учения, восходящие к вере Авраама: элохизм и яхвизм. Обе эти письменные традиции аврамитян, передававшиеся первоначально устно из поколения в поколение, впоследствии были объединены в одно повествование, известное нам как книга Бытие. При этом это объединение было осуществлено путем смешения двух этих повествований, чтобы не повредить ни одному из них.

Важно понять, как это произошло, на наш взгляд. Когда евреи вышли из Египта, к ним примкнуло большое число  родственных племен (потомков Авраама) так же, как и они исповедующих монотеизм, но под именем общесемитского Бога Эль (Элохим). Преследуя цель сплочения всех авраматов-монотеистов в один народ, Моисей соединил в одно две версии книги Бытие (сам он был приверженцем почитания Единого Бога под именем Яхве). Когда же им самим (или же кем-то под его непосредственным руководством) были написаны также и книги Исход, Левит и Числа, на них было автоматически перенесено чередование этих двух имен Бога (Эль и Яхве), заимствованное из книги Бытие. Самым последним к этим книгам было добавлено Второзаконие, которое было написано, вероятно, Иисусом Навином, но со слов самого Моисея, что объясняет ведение рассказа от первого лица. Согласно данной модели описания истории возникновения Пятикнижия, значительная его часть была написана самим Моисеем и приближенными к нему лицами.

Переходя к теме Исхода, мы можем согласиться с Липовским касательно того, что Израиль времен Исхода состоял из двух родственных племен, одинаково приверженных идее монотеизма, но имеющих собственную письменную традицию, историю и культуру. Вполне естественно предположить, что этими «разноплеменными людьми» (Исх. 12:38) были ближайшие родственники евреев, ведущие свои родословные и свою веру от Авраама, поскольку представители других народов ни за что не решились бы разделить свою судьбу с чужим народом, изгнанным из Египта при столь неблагоприятных обстоятельствах и пустившимся в рискованное путешествие в Ханаан.

Конечно, эти люди также пожелали приобрести себе «обетованную землю», поскольку были кочевыми, а не оседлыми родственниками Израиля, однако они не могли пристать к своим непосредственным родственникам, поселившимся в Ханаане ранее и образовавшим там собственные государства (Моав, Аммон, Едом, Мадиан), поскольку те отказались от веры своих отцов, приняв языческое идолопоклонство хананеев. Разумеется, менее стойкая в своем монотеизме их часть слилась в Ханаане со своими прямыми родственниками (моавитянами, аммонитянами, мадианитянами, едомлянами), остальные же предпочли соединить свою судьбу с Израилем. Конечно, в составе еврейского общества были и такие племена, которые вообще не имели родственных племен, обладавших собственной землей в Ханаане (напр. кенеи, кеназиты).

Примером народа, который был родственным Израилю, но часть которого верила в Бога под именем Яхве, а часть совсем погрязла в идолопоклонстве, можно назвать мадианитян (Быт. 25:2; 1 Пар. 1:32). Мадиан вместе с пятью своими братьями был выслан Авраамом в «землю восточную» еще при его жизни, почему мадианитяне стали вести полукочевой образ жизни. Их первоначальные поселения встречали то в Синайской пустыне, то к востоку от Акабского залива. Неудивительно, что часть этих племен сохранила веру в монотеизм (даже в форме яхвизма), а большинство признавало многобожие. Скорее всего, мадианитяне смешались с измаильтянами, поскольку даже в Библии они описываются взаимозаменяемо (ср. Суд. 8:24 и Суд. 8:26). Например, продавшие Иосифа в Египет купцы названы то мадианитянами, то измаильтянами в пределах одного контекста (Быт. 37:28). Вторая глава книги Исход повествует нам о том, что бежавших из Египта Моисей нашел убежище в доме мадиамского священника Иофора, на одной из дочерей которого вскоре женился. Однако в двадцать второй главе книги Чисел мы встречаем мадианитян в качестве врагов Израиля, введших его в грех блудодеяния. Хотя Гедеон нанес мадианитянам большое поражение (Суд. 6:8), все же они не исчезли совсем, поскольку упоминаются в других частях Библии (Ис. 60:6; Авв. 3:7).

По крайней мере, во времена Моисея одно из племен мадианитян (племя Иофора) исповедовало монотеизм, почитая Единого Бога под именем Яхве. Скорее всего, это племя имело собственную письменную традицию, со времен Авраама претерпевшую некоторые изменения, но похожую на ту, которую имели евреи в Египте. Разница между ними состояла в том, что евреи, в основной своей массе вынужденные кооперироваться с другими семитскими племенами, пребывая в Египте, перешли на почитание Бога под именем Элохим, а мадианитяне племени Иофора продолжали почитать Его под именем Яхве. Конечно, некоторая часть евреев, пребывавших в Египте, сохранила почитание Бога под именем Яхве, как и мадианитяне племени Иофора, поэтому Моисей поставил перед собой цель объединить оба эти родственных народа под общей идеей монотеизма, создав единое для них Священное Писание.

Когда же Моисей познакомился с одним из ранних (синайским) алфавитом, то решил переложить на синайский вид письменности оба эти письменные документа, первоначально существовавшие в виде иероглифов или же слоговой системы написания. Это хорошо объясняет то, почему первоначальные документы не были сохранены ни Моисеем, ни кем-либо после него: после объединения их в одно повествование надобность в них отпала. Моисей, будучи весьма образованным человеком своего времени, прекрасно понимал важность создания единого изложенного в письменном виде «закона Божьего». Поскольку же ему предстояло объединить два родственных народа, имеющих собственные эпосы, он перевел на синайскую знаковую систему обе эти письменные традиции путем простого их смешения между собой. Таким образом возникла книга Бытие.

Конечно, некоторые параллельные истории существуют не только в книге Бытие (напр. истории о потопе), но и в других книгах Пятикнижия (например, истории о восстании Корея и о лазутчиках) и даже в Первой книге Царств (напр. истории о поединке Давида с Голиафом). Однако их появление следует объяснять не при помощи предположения об объединении двух различных историй, а при помощи признания существования разночтений в одной и той же истории. Сказанное относится большей частью к другим (кроме Пятикнижия) книгам Библии.

Эту мысль следует пояснить более детально. Поскольку первоначальный текст претерпевал различные изменения при переписывании, в руках последующих переписчиков оказывалось несколько рукописей с различным текстом, которые им было трудно проанализировать так, чтобы отдать предпочтение одному из них. Поэтому они предпочли создать из этих различных вариантов рукописей один общий текст, созданный путем простой компиляции, т.е. механического смешения. Таким образом, в конечном варианте оказался не один, как раньше, а два начала (или два конца) конкретной истории, при наличии общего ядра повествования. Вот таким путем и было создано незначительное число замеченных учеными противоречий, разночтений и обрывов в библейском повествовании. Одним словом, конкретная вариация была создана смешением не двух различных документов, а двух редакторских версий одного и того же документа. Никаких особых богословских или исторических признаков за этими версиями не стояло.

Например, масоретский текст содержит «двойную» историю знакомства Саула с Давидом по той причине, что смешал в один рассказ две различные его версии. По крайней мере, одна из них нам хорошо известна – это Септуагинта. Согласно этой версии, до битвы с филистимлянами Давид был не музыкантом, а воином царя Саула. Он попадает на поле боя не случайно, а когда его посылает туда отец проведать его братьев. После долгого наблюдения над тем, как Голиаф вызывает израильтян на бой, он, наконец, принимает вызов и побеждает Голиафа. Отрывок со вторым знакомством Саула с Давидом после боя в тексте Септуагинты совершенно отсутствует. Другая версия (возможно, созданная евреями Вавилонской диаспоры) из благочестивых побуждений предпочла сделать Давида более решительным и ввела в повествование ряд новых деталей, опустив неподходящие для этой цели. В последующее время к одному и тому же переписчику попали обе эти истории, и он решил их объединить в один рассказ путем обыкновенного смешения.

Поскольку некоторая (причем вполне благочестивая) деятельность переписчиков имела место применимо к проблеме пусть и косметического, но редактирования текста Нового Завета, то почему мы должны сомневаться в том, что подобного явления не существовало в более древние времена? В любом случае, если Бог допустил появление этих разночтений в богодухновенном тексте, значит в них действительно не существует какой-либо реальной опасности в богословском отношении. Никто из нас не пользуется сейчас непогрешимым текстом оригинала, поскольку он до нас просто не дошел, однако мы не делаем из этого факта проблемы. Вот если бы эти разночтения влияли на богословие, тогда стоило бы выяснять характер их появления.

Важно отметить, что наиболее существенные разночтения могли возникнуть лишь на раннем этапе созданий библейского повествования. Данный способ появления разночтений может существовать только в том случае, если обе версии одной истории взаимосвязаны, т.е. либо одна из них создана на основании другой, либо обе являются литературным развитием одной и той же истории. Сравнивая между собой разночтения, существующие в масоретском, кумранском и самаритянском вариантах Пятикнижия, можно прийти к выводу о том, что в действительности библейский текст возник в результате работы не одного компилятора, а нескольких, действующих самостоятельно. В противном случае текст Пятикнижия не имел бы таких больших различий, как например, перестановка порядка следования целых фрагментов в книге Левит (вариант Септуагинты). Поэтому выяснить жестко фиксированные даты появления компилятивных версий нам, скорее всего, никогда не удастся.

Что касается книги Бытие, то здесь мы предлагаем сделать исключение из этого правила, поскольку здесь, например, две истории о потопе более похожи на отдельные повествования. Действительно, ученые очень рано заметили то, что в повторяющихся рассказах именно книги Бытие (напр. два рассказа о творении, два повествования о договоре Авраама с Богом, две истории об откровении Иакову в Вефиле) в одном случае Бог называется именем Яхве, а в другом — Элохим. Причем, ситуация выглядит таким образом, что разным именам Бога соответствуют разные варианты повествований, так что, если выделить те части, где Бог именуется Яхве, и те, где Он называется Элохим, то исчезают повторы и противоречия в тексте Библии. Поэтому мы и выдвинули предположение о том, что, скорее всего, у Моисея были две версии одной и той же древнейшей истории потомков Авраама, которые он объединил в один сводный текст таким образом, чтобы не повредить их смысл – достаточно священный для сознания носителей обеих этих письменных традиций.

Что касается других источников или документов, лежащих в основе текста Пятикнижия, то мы предпочитаем считать отдельным документом лишь книгу Второзаконие, написанную, скорее всего, Иисусом Навином в конце жизни Моисея с его собственных слов. Что касается «Жреческого кодекса», то он, вероятно, был написан раньше Второзакония частично самим Аароном, а частично его сыном, Елеазаром. Последнее важно по той причине, что этот документ отражает реалии оседлого быта евреев. Разумеется, некоторые истории были записаны Аароном в несколько другом виде, чем это сделал Моисей или его писцы (ср. напр. текст Исх. 17:2-7, относящийся к «Элохисту», и Числ. 20:2-13, принадлежащий к «Жреческому Кодексу»). Очевидно, что со своей стороны Аарон как глава левитов также имел некоторые соображения, противоречащие характеру совершения древних обрядов его предками, к какой бы традиции они ни принадлежали. Тем не менее, трудно предположить, чтобы они предприняли с этой целью правку или редактирование того текста, который считался священным для какой-либо одной части израильского общества.

Разумеется, осуществить столь колоссальный труд, как написание всех книг Пятикнижия, было не под силу одному Моисею, несущему обязанности верховного судьи в Израиле, тем не менее на нем лежала ответственность контролировать течение этого процесса. Вполне вероятно, что он обучил письму и грамоте наиболее способных своих помощников, среди которых, скорее всего, были Аарон, Ор и Иисус Навин. Таким образом, наиболее вероятным временем создания окончательного варианта текста Пятикнижия, следует считать последние годы жизни Иисуса Навина, поскольку в последующее время объединяющая тенденция в истории израильского народа реально существовала лишь в период жизни царя Давида и его сына, Соломона.

Здесь важно отметить то, что Моисей не только создал из этих двух несколько различающихся между собой письменных документов один компилятивный текст книги Бытие, но и переложил его на новую знаковую систему, которую предыдущие тексты совершенно не знали. Ранее первым алфавитным языком считали финикийский язык, однако У. Брей и Д. Трамп отдают предпочтение синайскому алфавиту, считая его самым первым из всех буквенных систем: «Некоторые надписи, обнаруженные сэром Флиндерсом Петри, связаны с медными рудниками и относятся к числу наиболее ранних образцов алфавита. Они датируются началом 16 века до н.э.» (Брей У. и Трамп Д. Археологический словарь, М.: Прогресс, 1990, с. 224). Если синайский язык возник в начале шестнадцатого века, то Моисей вполне мог использовать его в середине этого же века. Создав сводное Священное Писание в виде Пятикнижия, он сразу же решил проблему единства израильских племен, сделав их способными завоевать «обетованную землю». Без такого письменного документа как Пятикнижие, ему бы не удалось создать из толпы беглых рабов полноценное израильское государство.

Если кому-то покажется невозможным использование Моисеем синайской письменности, то можно указать на еще более ранние свидетельства ее существования. Так, Брей и Трамп отмечают: «Известность памятнику (имеются в виду раскопки в Лахише) принесли три группы надписей. К 18 и 17 вв. до н.э. принадлежат кинжал с четырьмя символами. Наряду с черепком из Гезера и шехемским диском он относится к наиболее ранним памятникам алфавита» (там же, с. 136). Заметим, что Шехем (библ. Сихем), где был найден каменный диск, содержащий древнейшие надписи с алфавитным способом письма, был традиционно израильским поселением. Говоря о раскопках в Гезере, те же авторы пишут: «Особого внимания заслуживает черепок сосуда с одним из первых примеров использования алфавита (18-17 вв. до н.э.)» (там же, с. 57). Получается, что синайский алфавит был известен в Палестине уже на рубеже восемнадцатого и семнадцатого веков. Моисей в этой время еще даже не был рожден.

Не следует забывать того, что в Бога Авраама верили не только потомки его сына, Измаила (аравитяне) от Агари и шести сыновей от Хеттуры (напр. мадианитяне), племянника, Лота (моавитяне и аммонитяне), и внука Исава (едомитяне), но и более отдаленные родственники, переселившие с Авраамом из Ура Халдейского в Харран (напр. потомки его брата, Нахора, см. Быт. 11:24-32; ср. Быт. 24:10, 15; Нав. 24:2) и даже вообще иноплеменники, отказавшиеся от своих прежних богов и принявшие веру Авраама (напр. пророк Валаам и все другие «иноплеменники», упоминаемые в книгах Исход, Левит, Числа и Второзаконие). Все эти люди были не только ближайшими родственниками евреям, но и имели веру в Того же Бога, хотя и исповедуемого под другим именем – Эль или Элохим. Правда, некоторые из них (напр. амаликитяне) полностью порвали с авраамитским монотеизмом и даже стали врагами Израилю.

Таким образом, по причине того, что многие осевшие в Ханаане или захватившие себе землю родственные Израилю племена фактически отпали от религии Авраама, приняв местное идолопоклонство, не пожелавшие сделать этого их кочевые или полукочевые соплеменники предпочли примкнуть к израильтянам, составив из них один народ. Это объясняет то, что израильтяне большей частью воевали с местными хананеями, чем с родственными племенами аморейского происхождения. Позже случилось так, что, придя  в «землю обетованную», иноплеменные монотеисты влились в число «северных» колен Израиля, передав им особенности своей веры. Родственные же им племена, которые исповедовали поклонение Богу под именем Яхве (напр. мадианитяне племени Иофора, кенеи), осев в Иудее, отождествились с «южными» племенами Израиля.

Таким образом, наша трактовка деления Израиля на два объединившихся народа исключает необходимость признания двух различных Исходов евреев из Египта, нигде в самой Библии не подтвержденную. Однако Липовский прав в том, что даже «поздняя» датировка Исхода невероятна с исторической точки зрения, поскольку Исход из Египта и завоевание евреями Палестины были невозможны в силу сильного египетского присутствия в Ханаане при фараоне Рамзесе II. Поэтому «первый» Исход этот автор сделал бесконфликтным, а второй поместил в другой отрезок времени, более благоприятный с исторической точки зрения. Тем не менее, данная проблема самым непосредственным образом относится и к «первому» Исходу евреев из Египта. Хотя Липовский и постарался сделать его более мирным, чем «второй», данной проблемы избежать ему все же не удалось.

3. Датировка Исхода.

Выше мы отмечали, что богословы при попытке установить точную дату свершения Исхода разделились на два мнения. При этом, более «ранняя» его датировка основана скорее на внутренних данных, а «поздняя» — на внешних. Правда, вторая теория ссылается также и на часть внутренних свидетельств. Ее сторонник, Пол Джонсон в своей книге «История евреев» доводит, что восставший фараон, «который не знал Иосифа» (Исх. 1:8) – это Рамсес II (1279-1212 гг. до н.э.), при котором начали строить «Пифом и Раамсес, города для запасов» (Исх. 1:11). Именно при этом фараоне город Раамсес, который, возможно, находился на месте Таниса и был назван «Домом Рамсеса» (Пер-Рамсес), стал столицей Египта. Следовательно, фараоном, фигурирующим в истории об Исходе, должен быть именно Рамсес II (G. Ernest Wright), а сам Исход выпадать на время жизни следующего фараона — Мернепты или Мернептаха (1212-1202 гг. до н.э.). Однако, сам Джонсон, по неизвестным нам соображениям, считает точной датой Исхода, не 1212 год – год смерти Рамзеса, а 1225-й год до н.э., что уж никак не вяжется с библейским повествованием.

Итак, мы видим, что среди самих сторонников «позднего» датирования Исхода нет согласия относительно установления точной даты совершения этого события. Большинство из них признают в этом качестве середину тринадцатого века до нашей эры. Дело в том, что слишком осовременивать эту дату не позволяет им стела Мернептаха, свидетельствующая о присутствии Израиля в Ханаане в последней трети тринадцатого столетия. Поскольку Израиль, согласно библейских данных, провел в пустыне сорок лет, они должны быть добавлены к предполагаемой дате Исхода евреев из Египта. Если для самих историков нет необходимости делать эту поправку, то ученые, стремящиеся сочетать данные науки и Библии, не могут переступить через это свидетельство Писания.

Липовский попытался соединить в одну теорию обе традиционные датировки Исхода, сместив последнюю для большего соответствия исторической реальности вообще к началу XII-го века. Столь позднее у него датирование Исхода опиралось на тот факт, что упоминание Израиля в тексте стелы Мернептаха он относил к другой группе евреев, вышедших из Египта якобы ранее той, которая описана в Библии. Тем не менее, очевидно, что теория «двух Исходов» была специально создана для решения данной проблемы и по этой причине не может иметь убедительных свидетельств в свою пользу.

Таким образом сторонники «сверхпоздней» теории или теории «двух Исходов» всеми силами пытаются приспособиться к данным, извлеченным из надписей стелы Мернептаха. Ниже мы приведем полный текст этого гимна, первые упоминающего о евреях: “Цари повергнуты ниц и восклицают: “Мира!” Никто из “девяти народов Лука” не смеют поднять головы, Техему опустошен, страна Хеттов усмирена, разграблен Ханаан, исполненный всякого зла, уведен Аскалон, захвачен Гезер, Иноом не существует. Израиль обезлюдел, посевы его уничтожены, Палестина стала вдовой для Египта. Все страны объедены, они присмирены, все мятежники связаны Царем Мернепта”. Очевидно, что Израиль не только осел в Ханаане, но и стал там засеивать свои поля.

Тем не менее, либеральные теологи, куда мы без сомнения можем зачислить Липовского, относят это сообщение не к тем евреям, которые вышли из Египта под предводительством Моисея, а к тем, которые вышли из него в более ранний период. При этом они ссылаются на текст 1 Пар. 7:21, 24, в котором, по их мнению, рассказывается о том, что в начале пребывания Израиля в Египте эфраимиты совершили поход в Палестину и, несмотря на ряд неудач, основали там несколько городов. Однако из самого текста нельзя утверждать того, что этот поход был совершен именно из Египта, потому что он совершался в Филистимскую, а не в Ханаанскую землю.

Не может помочь сторонникам этой теории и текст Быт. 34, в котором действительно говорится о том, что израильтяне завоевали город Сихем, который должен был оставаться в их собственности после оставления Палестины всем семейством Иакова. Это объясняет то, почему впоследствии при вторжении в Ханаан Иисус Навин взял этот город мирным путем и сделал своим центром. Дело в том, что никто из израильтян не оставался жить Сихеме, когда Иосиф переселил весь дом Иакова в Египет. Тот же факт, что в военных анналах Тутмоса III (1502-1448) упоминается палестинская местность под названием «Иаковэль» (см. Tafftem. О.A. The Historic Exodus, 1905, Р. 302), может быть объяснен и без обращения к данному предположению.

  Этих свидетельств явно недостаточно, чтобы уверить нас в том, что в тексте Исх. 1:8-11 имелись в виду соплеменники из Ханаана, которые в год Исхода были разгромлены Мернептахом. После завоевания Ханаана оба потока израильтян слились в одно целое, причем «Моисеева» часть еврейской нации подавила более примитивных израильтян Ханаана (см. более подр. В. Шпигелъберг. Пребывание Израиля в Египте в свете египетских источников. СПб., 1908; Р. Киттель. История еврейского народа, I, с. 152). И в настоящее время эта точка зрения постепенно утверждается (см. М. Rowtton. The Problem of the Exodus./ Palestin Explorations Quarterly, 1943, p. 46).

Единственное, на что в действительности имеют полное право ссылаться либеральные историки, так это на папирус Ипувера, написанный египтянином, жившим во время фараонов девятнадцатой династии. Часть исследователей ссылается на его содержание, находя в нём некоторые совпадения с описанными в Библии событиями («азиаты», с которыми боролся фараон, «покрасневшее море», «отравленная вода» и «мор»).  На этом основании делается вывод о том, что «казни египетские» происходили, возможно, во время правления фараона Рамсеса II и его сына Мернептаха. Однако часть совпадений не может быть достаточно весомым основанием для правомочного существования этой теории. К тому же папирус Ипувера не содержит прямых указаний относительно существования двух различных Исходов.

Очевидно, что все эти доводы не могут помочь сторонникам теории «двух Исходов». То, что действительно имеют в своем распоряжении ученые, так это факт, что вначале (наиболее вероятно, на четвертом году) своего правления Мернептах совершил поход в Палестину с целью подавления начавшихся там восстаний. Как свидетельствует стела Мернептаха, в это время египетскими войсками были разгромлены Аскалон, Гезер, Иеноам и Израиль. Хотя последний описан как народ, а не страна, это не удивительно, поскольку в то время Израиль еще не имел своей столицы и централизованной организации в виде монархии.

Что касается обрыва династии, то эта теория вообще терпит полное фиаско. Рамзес II  правил так долго, что пережил двенадцать своих наследников. Мернептах был тринадцатым его сыном, но Библия указывает на смерть как самого фараона-угнетателя, так и его первенца. Если предположить, что первенец Рамзеса II действительно погиб, тогда что делать с самим Рамзесом, который умер собственной смертью? Равным образом, у Мернептаха были сыновья Сети-Мернептах, его будущий наследник, воцарившийся под именем Сети II и Хаэмуас, принимавший участие в азиатских войнах отца. Правда, преемником Мернептаха стал Аменмес, а не его сын, однако ненадолго, после чего был смещен законным наследником Сети II. Поэтому мы можем заключить, что и Мернептах является неподходящей кандидатурой на фараона-угнетателя.

Неудивительно, что Липовский предлагает другой вариант: «Наиболее вероятная дата Исхода относится к первому году правления фараона Сетнахта» (Липовский, с. 142). Действительно, этот фараон вступил на престол после смерти царицы Таусерт и являлся основателем новой XX династии (Рамессидов). Происхождение Сетнахта (1200-1184 гг. до н.э.) покрыто тайной. Известно только то, что он действительно не был ни сыном, ни братом, ни другим каким прямым потомком, ни предыдущего фараона Саптаха, ни его предшественника Сети II. Однако, согласно библейскому описанию последнего фараона-угнетателя Израиля, он должен был погибнуть, по крайней мере, при загадочных обстоятельствах, а также следует учесть и необычную смерть его первенца. По предположению же Липовского, погибшей в водах «Красного моря» должна оказаться царица Таусерт, вдова погибшего несколько ранее фараона Сети II (1200-1194 гг. до н.э.). Однако, тот погиб, пав жертвой дворцовых интриг, о чем нам известно вполне достоверно. Поэтому ему наследовал малолетний сын Саптах (1194-1188 гг. до н.э.), до времени взросления которого в течение двух лет страной правила его мачеха, царица Таусерт. Получается, что хотя династия прежних фараонов действительно прервалась, но это случилось в ином порядке и при других обстоятельствах, чем те, которые описаны в Библии.

Фактически все существующие теории не могут справиться с этой (династической) проблемой, а именно ее предлагает библейское повествование. Такая трагедия как вынужденная смерть фараона и его первенца вместе с не менее примечательным событием – исходом из Египта большой массы рабов – не могла пройти мимо внимания египетских хронистов. Конечно, литературные свидетельства о самых крупных поражениях армии фараонов египетские писцы уничтожали, тем не менее, эти пропуски в их повествованиях вполне поддаются обнаружению.

4. Альтернативные теории датирования Исхода.

Было предложено несколько теорий, которые относят время Исхода к более раннему времени, чем это предлагает не только «поздняя», но и «ранняя» теории. Например, М. Потапов предположил, что сорок лет блужданий евреев по пустыне «совпадают с сорокалетним царствованием отца Эхнатона, Аменхотепа III. Следовательно, евреи вышли из Египта в конце царствования деда Эхнатона, Тутмеса IV». Далее этот автор пишет, что «Современником Соломона был Шешонк I. Так как и Библия и древнеегипетские памятники сообщают именно об его военном походе на Палестину. “Исход” евреев из Египта мы получим, отсчитав 480 лет по хронологии царствований фараонов вглубь веков от Шешонка I. Дата эта, опять-таки попадает на конец царствования Тутмеса IV, царствование которого было подозрительно коротким, всего 9 лет. В свете этих данных легко ответить и на вопрос о том, почему хабири-евреи смогли безнаказанно вторгнуться в Палестину, входившую в состав Египетской Империи: то было время религиозного переворота, совершенного фараоном богоборцем и солнцепоклонником Аменхотепом IV, переименовавшим себя в Эхнатона». Потапов убежден, что, несмотря на то, что Эхнатон и Моисей были монотеистами, первый вид монотеизма отличался от второго своим «интернационализмом», что послужило причиной изгнания или ухода евреев из Египта.

Не менее смелой является теория Исхода, согласно которой Моисей унаследовал идею монотеизма у египетского фараона Аменхотепа IV Эхнатона, который правил приблизительно в 1351-1334 годах до н. э. Когда же тот умер, евреи были изгнаны из Египта, как его сторонники. В 1939 году в своей работе «Моисей и монотеизм» Зигмунд Фрейд высказал предположение, что после провала религии Эхнатона в Египте один из его учеников, Осарсиф, предпринял попытку объединить под её эгидой другой народ, совершив вместе с ним побег из Египта. Это мнение относит дату Исхода сразу ко времени кончины Эхнатона, то есть после 1358 г. до н. э. Идея Фрейда нашла поддержу у Джозефа Кэмпбелла, а современный египтолог Ахмет Осман предположил, что Моисея нужно отождествить не с Осарифом, а с самим Эхнатоном.

Существует противоположная точка зрения, которая заключается в том, что наоборот, фараон Эхнатон позаимствовал идею единобожия у поселившихся в Египте евреев, которые благодаря Иосифу занимали очень высокое положение в государстве. Вражда египтян против евреев, приведшая к Исходу евреев из Египта, началась, собственно, с неудачной попытки насадить в Египте монотеизм.  Однако большинство исследователей придерживается мнения о том, что Моисей жил уже после Эхнатона (см. напр. James Henry Breasted. The Dawn of Conscience. New York: Charles Scribner’s Sons, 1933). Всё же большинство современных египтологов не решаются отнести время Исхода к периоду, последовавшему за отменой религиозных реформ Эхнатона.

Существует также и гипотеза Л. Мёллера о том, что принцессой-усыновительницей была Хатшепсут, дочь Тутмоса I (XVIII династия), известная впоследствии как женщина-фараон (Мёллер Л., 2007, глава 15). Моисеем был фараон Тутмос II и/или Сенмут, архитектор и возможный любовник Хатшепсут. Автор гипотезы этим объясняет отсутствие мумии в гробнице Тутмоса II, отличие изображений в ней от типично египетских, и наличие на статуе Тутмоса II не египетских, а еврейских антропологических признаков (там же, гл. 16). Предполагает, ссылаясь на большие неясности в царской генеалогии эпохи Тутмосов-Аменхотепов, что фараоны имели двойные имена, то есть один и тот же фараон мог носить имя «Аменхотеп» и титул «Тутмос», и, следовательно, фараоном правившим при взрослении Моисея был Яхмос I, а фараоном правившим после Исхода был Аменхотеп III, чьим первенцем (умершим при «десяти казнях египетских») был Тутанхамон (там же, гл. 27).

Однако получившей наибольшую известность теорией, альтернативной общепринятым, является теория, отождествляющая гиксосов с евреями, а точнее считающая последних их составной частью через «хабиру». Например, эту позицию занимал М. Зильберман в своем исследовании под названием «Гиксосы и их потомки». Он считается, что правление гиксосов совпало с пребыванием Иосифа на посту первого визиря у одного из египетских фараонов этой династии. При этом Зильберман пишет: «Ветхозаветный Иосиф являет собой собирательный, обобщённый образ, отражающий пребывание в Египте племён древних евреев в течение нескольких столетий, на стадиях первой и второй волн гиксосов». Под последними он понимал попадание в Египет самого Иосифа и дома его отца, Иакова. Одним словом, этим автором было высказано предположение о том, что гиксосы, к которым следует причислить многих «хабиру», покровительствовали евреям, пока их не сменили фараоны фиванской династии.

Если признать эту теорию верной, тогда фараона-угнетаталя Израиля следует искать среди фараонов восемнадцатой династии, что трудно согласовать с библейскими данными, хотя у этой точки зрения меньше проблем с тем, чтобы найти подходящее место для выхода евреев из Египта, обычно полностью контролировавшего Ханаан. Впрочем, в автобиографической надписи военачальника Яхмоса, сына Эбана сообщалось о дальнейших победах Яхмоса I после расправы над гиксосами следующее: «После того, как его святейшество поразил сирийцев земли Азии, поехал он вверх по Нилу в Хонтнофер, чтобы разбросать горных жителей Нубии». Тем не менее, наибольшей проблемой для сторонников этой теории, отождествляющей гиксосов и евреев через «хабиру», является династическая. Первый фараон фиванской династии Яхмос (1584-1559 гг. до н.э.) не завершил свою жизнь трагически, а его место на престоле занял его наследник. Не прекращалась преемственность данного рода и в случае с последующими фараонами этой династии. Тем не менее, библейское повествование предполагает существование династического обрыва.

Самой рискованной в отношении древности теорией является теория Даниила Сысоева (см. Св. Даниил Сысоев. Летопись начала. От сотворения мира до исхода. М., 2011, с. 465-466), который предположил, что исход евреев произошел незадолго до вторжения гиксосов. Ее автор ссылается на то, что фараон XII династии Аменемхет III организовал грандиозные ирригационные работы в Файюмском оазисе (им же был построен знаменитый Лабиринт). Этот фараон так же возвел две пирамиды. Только периоду его правления свойственно использование семитов для полевых работ, что несвойственно другим эпохам. Не случайно, в это же время более половины египетских чиновников имели западносемитские имена. На основании этих фактов, Сысоев делает вывод о том, что порабощение евреев приходится на правление фараона Аменемхета III.

Это мнение подтверждается свидетельством Иосифа Флавия: «Они поручили им отвести реку [Нил] в разные каналы и соорудить у городов стены и плотины, чтобы вода реки не проникла в города и не обратила почву их в болото. Равным образом они побуждали народ наш строить пирамиды, изучать всевозможные ремесла и привыкать к тяжелым трудам» (Иосиф Флавий, Иудейские древности. Кн. 2, гл. 9). Порабощение евреев, как считает Сысоев, не может быть датировано позднее XII династии, поскольку последние пирамиды были построены лишь в этот период. Кроме того, найдены черепки с проклятием племени Завулона наряду с другими внутренними и внешними врагами Египта (эти надписи так же датируется временем правления Аменемхета III).

Кроме того, мнение Сысоева может быть подтверждено упомянутым выше папирусом Ипувера, если датировать время его написания концом Среднего царства. В папирусе Ипувера рассказывается о тяжелом потрясении, которое испытала Египетская империя накануне ее завоевания азиатами из племени «аму». Текст этого папируса имеет удивительное сходство с «десятью казнями египетскими», о которых рассказывается в книге Исход. Если в данном папирусе речь идет о периоде, когда Египетское царство претерпело основательное потрясение со стороны «гискосов», то этот период может соответствовать библейскому Исходу Израиля. Специалисты датируют этот папирус по-разному: одни считают, что он повествует о событиях, относящихся ко времени конца Древнего царства, другие относят его к концу Среднего царства.

В советской историографии принято датировать папирус Ипувера XVIII веком до н. э., временем, предшествующим нашествию «гиксосов», однако на Западе превалирует мнение, что речь идет о конце Древнего царства. Точку зрения тех египтологов, которые относят Ипувера к концу Среднего царства или началу правления гиксосов, принял и Иммануил Великовский в своей книге «Полная история Исхода». Тем не менее, на данный момент мнение ученых склонно к тому, чтобы признать, что Ипувер был древнеегипетским мудрецом, более вероятно служившим при фараоне Пепи II, Неферкаре (годы правления: ок. 2294 — ок. 2200 гг. до н.э.). Поэтому данная рукопись содержит данные о политической и экономической ситуации в Египте конца Древнего царства.

Наконец, существует и теория, которая относила дату Исхода ко времени изгнания гиксосов из Египта. К таким выводам приходили как древние историки (Манефон, Лисимах Александрийский, Диодор Сицилийский, Гекатей Абдерский, Иосиф Флавий), так и некоторые современные исследователи-египтологи. На наш взгляд, именно эта теория имеет наибольшее количество шансов быть исторической правдой, хотя со своей стороны мы предпочитаем внести в нее два важных уточнения. Первым из них является то, что евреи не могли быть самими гиксосами, хотя и были родственными им племенами, поскольку евреи были рабами, а гиксосы – хозяевами положения. Правда, из страны в конце концов были изгнаны и сами гиксосы, к которым могли примкнуть и евреи, тем не менее и этот сценарий плохо отвечает библейскому, поскольку погибшим в водах Красного моря не мог быть воевавший с гиксосами фиванский фараон, ставший первым фараоном XVIII династии.

Второе уточнение состоит в том, что фараоном-угнетателем был последний фараон гиксоской династии Хамуди, оказавшийся под угрозой вторжения фиванского фараона Яхмоса I. Еще до наступления боевых действий с гиксоской армией случилась трагедия, приведшая к тому, что она вместо обычного открытого сражения предпочла спрятаться за стенами Авариса. Этой трагедией, серьезно ослабившей власть гиксосов вплоть до их согласия оставить страну, и было описанная в Библии погоня их передовой части войска за беглыми рабами, закончившаяся для них полным крахом. Получается, евреи помогли египтянам Верхнего Египта избавиться от ненавистной им власти гиксосов, поскольку же и сама армия Яхмоса была измотана осадой Авариса, к бегству евреев из Египта они не проявили никакого интереса, удовлетворившись лишь победой над гиксосами.

Ниже мы опишем наш вариант датировки Исхода более детальным образом. Мы считаем, что таким способом нам удастся обосновать историческую достоверность ядра библейского рассказа об Исходе евреев из Египта. И, действительно, никакой народ не создал бы легенду о порабощении его предков на заре национальной истории и не рассматривал бы такое национальное унижение как предпосылку его консолидации, если бы он в самом деле не пережил подобной травмы. Вопрос состоит не в том, был ли на самом деле Исход, а в том, каким путем обосновать историчность этого факта, при этом не пренебрегая ни библейскими, ни историческими реалиями.

5. «Сверхранняя» версия датировки Исхода.

Имея в виду весь комплекс проблем, с которыми сталкиваются все существующие теории по данному вопросу, мы рискнули предложить альтернативную датировку Исхода – наиболее раннюю в хронологическом отношении. Среди зарубежных авторов, поддерживающих подобную нам теорию датирования Исхода, мы можем назвать Д. Сеттерфилда (см. его книгу «Геологическое время и Библейская хронология»), хотя он пришел к этой дате другим путем. Он обратил внимание на то, что Содом и Гомора до их разрушения находились в цветущей долине, но позже это место было уничтожено в результате большой природной катастрофы, время совершения которой ученым удалось определить.

Ниже мы предпримем попытку доказать, что Исход следует относить к концу периода бегства гиксосов из Египта, которое имело место примерно в середине шестнадцатого столетия (по разным оценкам, между 1567 и 1523 годами до н.э.). По современным данным (согласно Эвансу), гиксосы были изгнаны из Египта в 1567 году до н.э., хотя в научной литературе еще можно встретить дату 1550 года до н.э. В любом случае, согласно египетской хронологии это было время замены гиксоских правителей фиванскими. Таким образом не сама эта датировка, а ее конкретная привязка к истории Египта позволяет нам узнать имя того фараона, на котором прервалась вся его династия в полном согласии с библейским описанием Исхода. При этом в нашем распоряжении оказываются и нужные нам доказательства столь грандиозного события как миграция большой массы людей из одной страны в другую.

Предложенная нами «сверхранняя» теория вполне соответствует тем разрушениям, которые зафиксировали археологи в Ханаане этого периода времени, о чем мы писали выше: «Тогда была выдвинута гипотеза, что с еврейским завоеванием следует соотнести разрушение укрепленных городов Ханаана периода средней бронзы. Но археологи обычно датируют конец периода средней бронзы 1550 г., и передвинуть всю систему датировки на сто лет довольно сложно» (Библейский культурно-исторический комментарий, с. 84). Мы рискнули передвинуть дату Исхода на сто лет раньше и выяснить, что из этого получится. В результате этого получилось то, что большинство проблем в основном были разрешены, а новые оказались значительно менее серьезными, чем старые.

Археологические находки свидетельствую о том, что, по крайней мере, такие города, как Иерихон, Лахиш, Аджул, Бейт-Мирсим и Фара до интересующего нас времени принадлежали гиксосам (основной признак этих городов – использование глиняных валов) и примерно к концу шестнадцатого века до н.э. были разрушены египтянами. Это позволяет нам объяснить возможность осуществления армией Иисуса Навина ряда блестящих побед при захвате Ханаана, в частности Иерихона. Возникшая в это время оппозиция Египту в лице коалиции сирийских и ханаанских племен, привлекла все силы египтян к себе. Воспользовавшись состоянием войны между этими крупными «хищниками», израильтянам удалось захватить небольшой участок земли, находящийся в непосредственной близости к традиционному израильскому месту паломничества – Сихему. В последующие времена, правда, израильтянам нужно было приспосабливаться к изменяющимся политическим условиям. Во времена усиления египетского господства в Ханаане они сворачивали свою освободительную деятельность вплоть до уплаты дани Египту, а во времена его упадка – снова разворачивали ее.

Напомним читателю историю появления в Египте гиксосов. Гиксосами называют группу кочевых скотоводческих азиатских племён из Передней Азии, насильственным образом захвативших власть в Нижнем Египте в середине XVII в. до н. э. и образовавших свою династию правителей. Египтяне называли их «правителями (чужеземных) стран», хотя гиксосы очень скоро усвоили египетский язык, культуру и религию. Особенно гиксосы почитали египетского бога Сета, брата Осириса. Манефон (Иосиф Флавий «Против Апиона» I. 14, 82-83) переводит слово «гиксосы», как «цари-пастухи» или «пленники-пастухи», последнее подтверждается египетским словом, означающим «добыча», «пленник». Тем не менее, поскольку сами гиксосы себя так не называли, за пределами Египта они имели другие названия (например, «хабиру»). Время правления гиксосов в истории Древнего Египта принято называть «Вторым переходным периодом». Всего гиксосы властвовали в Египте немногим более ста лет (примерно 1670-1550 гг. до н.э.). Власть гиксосов простиралась на Ханаан и Сирию вплоть до реки Евфрат, поэтому простое изгнание их из Египта не должно было означать конец могущества гиксоской династии в этих землях. Окончательную победу над гиксосами одержал первый фараон XVIII династии Яхмос I около 1550 г. до н. э. (приблизительная дата), который изгнал их из Египта и преследовал до южной Палестины, захватив их последний оплот в Ханаане – город Шарухен. Об этом нам поведал египетский источник 16 века до н.э., рассказывающий о подвигах фараона Яхмоса из восемнадцатой династии.

Наиболее полный рассказ о них принадлежит Манефону, которого цитирует Иосиф Флавий в сочинении «О древности иудейского народа»:

«Манефон пишет следующее во второй книге своей «Египетской истории» о нас. [Передаю собственные его слова, выводя как бы его лично свидетелем]: «Был у нас царь по имени Тимеос. В его царствование Бог, неизвестно почему, прогневался, и из восточных стран внезапно напали на нашу страну люди бесславного происхождения, полные отваги, и завладели ею легко, без боя и насильно. Они покорили всех бывших в ней князей, затем беспощадно сожгли города и разрушили храмы богов. С жителями они поступили самым жестоким образом, убивая одних, а других вместе с женами и детьми обращая в рабство. После всего этого они избрали царя из своей среды, имя которого было Салитис. Последний основал свою резиденцию в Мемфисе, обложил данью верхнюю и нижнюю землю и поставил гарнизоны в более подходящих пунктах. Но в особенности он укрепил восточные окраины, в ожидании, что ассирийцы когда-либо, собравшись с силами, сделают нападение на его царство, желая завладеть им. Найдя в Сетроитском номе, на востоке от Бубастийского рукава Нила, весьма удобно расположенный город, который, согласно древнему религиозному сказанию, назывался Аварис (Хут-Уарт), он обстроил его, укрепил его весьма сильными стенами и поместил в нем многочисленный гарнизон, состоявший из двухсот сорока тысяч тяжеловооруженных. Туда он направлялся летом как для раздачи продовольствия и жалования, так и для того, чтобы, с целью внушения страха соседним народам, заставлять воинов усердно заниматься военными упражнениями. Он умер, процарствовав девятнадцать лет. Ему наследовал другой по имени Беон, который царствовал сорок четыре года. После него Апахнан царствовал тридцать шесть лет и семь месяцев. После него царствовал Апофис — шестьдесят один год и Ианнас — пятьдесят лет и один месяц. Последним из всех этих царей был Ассис, который царствовал сорок девять лет и два месяца. Вот эти шесть были первыми царями среди них и они постоянно и со все большей силой стремились к тому, чтобы искоренить род египетский. Весь их народ назывался Гиксос, что значит «цари-пастухи». Ибо Гик означает на священном языке «царя», а сос в народной речи — «пастуха» или «пастухов» (Иосиф Флавий. О древностях иудейского народа, СПб., 1895, с.18).

Выше мы говорили о том, что некоторые исследователи пытались связать евреев с самими гиксосами, поскольку это были родственные племена. Однако такой подход превращал евреев из угнетенных в угнетателей и по этой причине совершенно не согласуется с библейскими данными. Скорее он подходит к теории Липовского, хотя этот автор мог связать «первый» уход евреев из Египта с гиксоским бегством лишь с натяжкой, поскольку между двумя этими событиями, согласно его же теории, должно было пройти около ста лет. Признавая за истину то, что поработителями Израиля в Египте были фараоны гиксоской династии, мы не можем согласиться с Липовским касательно того, что «первая» эмиграционная волна израильтян, вышедших из Египта, происходила в качестве союзников гиксосов и представляла собой еврейскую элиту, допущенную гиксосами к руководству всеми рабами-семитами.

Мы предполагаем, что гиксосы, принявшие язык и богов Египта, были настроены враждебным образом по отношению к евреям изначально, несмотря на их этническое родство, поскольку оба эти народа были аморейского (точнее аморитского) происхождения (вспомним о том, что хананеи и финикийцы, с которыми воевали израильтяне позже, в своем большинстве также были аморейскими племенами). Иными словами, евреи не пожелали поклоняться египетским богам (Амону, Птаху, Ра (или Атуму), Осирису и Гору) вместе с гиксосами, когда те пришли к власти путем заселения той же дельты Нила, в которой жили и они. Хотя евреи так же, как и египтяне, верили в загробную жизнь, они не бальзамировали трупов и не создавали такие погребальные склепы, как известные всем египетские пирамиды. Поэтому естественно предположить, что именно приверженность евреев идее монотеизма явилась основной причиной появления серьезного конфликта между ними и гиксосами, несмотря на то, что в этническом отношении они были родственными племенами. Постепенно гиксосам в союзе с местными египтянами удалось поработить евреев на сто с лишним лет (вот почему еврейские родословные периода египетского рабства так коротки), но им не удалось внести в их ряды раскол, который предполагает теория Липовского.

Разумеется, наша гипотеза предполагает другую реконструкцию событий Исхода. Согласно ей, Исход имел место в полном соответствии с библейскими данными: гиксосы, имевшие неегипетское, а семитское происхождение, но слившиеся с египтянами Нижнего Египта, были вынуждены изгнать евреев из своей страны, поскольку их власть в Египте была поставлена под угрозу. Последний гиксоский правитель, Хамуди, оказался в тяжелейшем политическом положении: с одной стороны, против него выступила армия коренной египетской династии во главе с фиванским фараоном Яхмосом I; с другой, как раз в это же время, его начали беспокоить собственные рабы еврейского происхождения. Хамуди ясно понимал, что в сложившихся условиях эти две силы вполне могли объединиться, чтобы быть в состоянии изгнать его из Египта. Неслучайно, евреи были вынуждены уйти из Египта в большой спешке, да еще и с подарками.

Одним словом, гиксоский фараон опасался, что еврейские рабы, число которых все еще было достаточно велико, вполне могли перейти на сторону восставших против его власти фиванцев. Узнав о предпринятом фиванцами походе на столицу гиксосов, совпавшем с настоятельным требованием евреев отпустить их на поклонение их Богу, Хамуди был вынужден сделать последним уступку. Правда, вскоре он передумал, предприняв за ними погоню, которая закончилась для него самым плачевным образом: он сам и передовые (см. слово «отборных» в Исх. 14:7) его войска были уничтожены в водах Красного моря (в оригинале Ям-Суф – «Тростниковое море» или «море камышей»). В один миг власть гиксосов в Египте из могущественной превратилась в беспомощную.

Дальнейшие события нам хорошо известны из хроники Манефона – первого историка Египта, предпринявшего т.н. «сквозную» хронологию, непривязанную к правлению каждого конкретного фараона или даже целой династии: «Чтобы защитить себя и свое имущество, гиксосы обнесли Аварис высокой мощной стеной. (Египетский фараон), имея армию в 480 тысяч человека, осадил город и пытался заставить их сдаться. В конце концов, он убедился в невозможности взять крепость силой и заключил с ними договор, согласно которому они все должны были покинуть Египет» (Манефон. Египетские фрагменты, 42, 1.75-79; ср. Иосиф Флавий. Против Апиона, 1, 73.6-7). Очевидно, что у гиксосов должна была существовать достаточно весомая причина для того, чтобы добровольным образом отказаться от власти и удалиться из Египта, тем более имея в виду то, что сам Яхмос I был вынужден признать свою неспособность захватить Аварис, даже обложив его осадой. То, что ослабило их власть в Египте, было связано с чудодейственным поражением ведущих сил гиксосов, осуществленным еврейским Богом у берегов «Красного» моря (скорее средиземноморского залива, чем т.н. Горьких озер).

В истории, описанной Манефоном, бросается в глаза беспомощность некогда могущественной армии гиксосов, а также отсутствие ее лидера, что на самом деле хорошо объясняется его гибелью по библейскому сценарию. Гиксосы на удивление оказываются неспособными выйти из города и сразиться с неприятельской армией, как это было, например, при фиванском фараоне Камосе. Поэтому они предпочитают укрепление стен этого крупнейшего во всем древнем мире города (по своим размерам он в три раза превышал самый крупный в Ханаане город Хацор). Кроме того, в пользу нашего предположения свидетельствует тот факт, что историки не обнаружили никаких лидеров и среди гиксосов, прибывших в Ханаан. Возникает повисший в воздухе вопрос: «А куда исчез фараон гиксоской династии, Хамуди?» Действительно, выйдя из Египта без каких-либо проблем, гиксосы вполне могли облюбовать себе любой уголок в принадлежавшей им же Палестине, чтобы без особого труда создать себе там государство с новыми границами.

Мало того, требует ответа и вопрос о том, почему из сильной в организованном отношении нации гиксосы вдруг превратились в какое-то разобщенное сборище племен под именем «хабиру», занимавшееся в Ханаане в основном разбоем и грабежом. Очевидно, что гиксосы так и не оправились после того, что случилось с ними в Египте. И это при всем их более чем столетнем беспроблемном владычестве в Египте и возвращении в Ханаан без единственного боя!? По этому поводу Липовский, со ссылкой на исследования М. Битека, сообщает следующее: «Разрушения в Аварисе не носят следы борьбы за город и гибели его жителей. Скорее всего, город был разрушен и сожжен уже после массового ухода населения» (Липовский И.П. Библейский Израиль. История двух народов. СПб.: Гуманитарная академия, 2010, с. 94). Невероятно, но факт. Тем не менее, является очевидным то, что нечто необычное все же случилось с гиксосами в Египте. Этому краху некогда славной династии гиксоских фараонов у современных историков должно быть какое-то разумное объяснение.

Объяснить эту загадку нам позволяет библейское повествование об Исходе евреев из Египта, имевшее место именно в это самое время: гиксоский фараон и самая лучшая часть его войска были уничтожены в водах Красного моря. Мало того, этот же исторический документ объясняет нам, почему после гибели фараона Хамуди на египетский трон не взошел ни один из его наследников. Только признав этот факт, можно объяснить, почему фиванский фараон Яхмос I смог преследовать гиксосов и дальше, например, обложив город укрытия гиксосов по имени Шарухен, который и был взят после трехлетней осады. После этого события гиксосы исчезают из поля зрения историков, как высоко организованная и могущественная нация. Так почему же гиксосы окончили так плохо не только в Египте, но и за его пределами? Это, разумеется, трудно объяснить без предположения о существовании какой-то дополнительной причины, причем достаточной для осуществления полной деградации этого могущественного народа, в прошлом научившего самих египтян множеству технических и военных изобретений. Если не поверить здесь свидетельству Библии, тогда светским историкам еще предстоит обнаружить эту причину.

6. Ответы на возражения.

Разумеется, против нашей гипотезы, признающей столь раннюю датировку Исхода, имеются некоторые возражения. Ниже мы попытаемся ответить на наиболее значительные из них.

А. Был ли Израиль когда-либо данником Египту?

Самым сильным возражением в наш адрес является следующее: Египетское влияние в Ханаане продолжалось вплоть до начала двенадцатого столетия, так что евреи не могли в это время основать своего государства. Липовский считает, что его теория наименее уязвима от этого возражения. Поэтому он также признает его силу, когда пишет следующее: «Покинув Египет, «дом Иосифа» не смог уйти от власти фараонов над ним. Ханаан, куда он вернулся в середине XV-го века до н.э., уже находился под египетским господством. Начиная с правления Тутмоса III и кончая временем Мернептаха, то есть в течение примерно двух с половиной столетий, египтяне контролировали  Палестину, ливанское побережье и южную Сирию» (там же, с. 114). Здесь нам следует отметить, что 350 лет (250 Липовского плюс 100 наши) примерно совпадает с библейским периодом судей, когда положение Израиля в Палестине действительно не было стабильным.

Вопрос, который нам приходится сейчас решить, является таким: «Были ли евреи данниками Египту и, если да, тогда почему об этом ничего не упоминает Библия?» Самым благоприятным для этого времени была дата 1475 год до н.э., когда Тутмос III (1479-1426 гг. до н.э.) разгромил сирийско-палестинскую коалицию под Мегиддо. Однако к этому времени войска Иисуса Навина успели захватить лишь крупный город Иерихон и небольшой городок Гай. Дальше этого их боевые действия не пошли. В любом случае, в это время ханаанские племена не могли совладать сразу с двумя противниками, потому что все их силы были брошены на борьбу с Египтом. Вероятно, Иисус Навин и воспользовался данным положением, чтобы на первых порах как-то закрепиться в Ханаане.

Тем не менее, египетское присутствие в Ханаане в это время не всегда было одинаково сильным и одинаково равномерным. Ниже мы приведем сведения о том, сколько раз египтянам удавалось не просто захватить Ханаан, а установить над ним стабильный контроль. Тем не менее, борьба велась в основном за владение финикийским побережьем, а не горной местностью, в условиях которой тяжело было воевать египетским колесницам. Например, многочисленные походы Тутмоса III-го преследовали исключительно эту цель, присоединив к ней получение преимущества на море.

Кроме того, эти походы напоминали кратковременные набеги, а не целенаправленную экспансию новых земель. По крайней мере, в описании пятого похода Тутмоса III в Переднюю Азию упоминается лишь о взятии одного города Уарджета и об опустошении одного лишь города Иартиту, остальные города финикийского побережья не были захвачены египтянами. Действительно, при всей воинственности этого фараона ему не всегда светила удача. Например, во время своего шестого по счету похода в Финикию он не мог взять за целых полгода Кадеша, который был самой грозной крепостью в Сирии. Финикийская направленность походов Тутмоса III объясняется его желанием добить остатки гиксосов и тем самым обеспечить себе полную безопасность, а не стремлением расширить пределы Египта. Когда ведется война со львом, шакалы могут отдохнуть. Это может объяснить, почему в этот период времени могло и вовсе не быть столкновений между войсками Тутмоса III и Иисуса Навина.

По самой Палестине этот фараон прошелся лишь во время седьмого и восьмого своих походов, время которых выпадает на 1448 и 1446 годы до н.э. – период, уж никак не подходящий для выхода евреев из Египта, согласно «ранней» датировке Исхода. Во время восьмого похода египтянам удалось разгромить даже митаннийскую армию под Каркемишем. Лишь на обратном пути ими было окончательно подавлено сопротивление отдельных всё ещё непокорных сирийских областей и городов. Вершиной могущества Египта в это время явилось то, что даже независящие от него Ассирия и Хеттское государство прислали ему свою «дань». Из-за частых восстаний, во время следующих походов Тутмос III старался лишь сохранить удержанное и не считал нужным продвигаться вглубь завоеванных стран. Примечательно, что во время четырнадцатого победоносного похода царя в страну Речену (Палестину) египетские войска столкнулись с «поверженными врагами страны Шасу», которых некоторые исследователи связывают с евреями, поскольку они уже имели свою «страну».

Значение походов Тутмоса III было велико: никто из других фараонов не достигал такого могущества, как он. Однако степень зависимости от Египта покоренных стран и городов была различной. Лишь Нубия непосредственно управлялась египетской администрацией во главе с наместником. Создать же себе столь же сильные позиции в Передней Азии, Тутмос III не смог из-за трудности перехода через пустыню и постоянного противодействия соседних держав. В Палестине, Сирии и Финикии также остались десятки местных царьков. И только в ближайших переднеазиатских городах стояли египетские гарнизоны, а наследники их правителей воспитывались, как заложники, при египетском дворе, в угодном фараону духе. Позже эту практику возьмут на вооружение ассирийцы и вавилоняне. Аменхотеп II (1436-1412 гг. до н.э.), бывший соправителем отца в последние два года его правления, провел ещё один карательный поход в Азию, после чего египетское владычество в Сирии и Палестине будет оставаться нерушимым вплоть до правления Эхнатона.

Если признать, что Исход произошел в начале бронзового века (ок. 1550-1200 гг. до н.э.), то вскоре после избавления своей страны от власти гиксосов египтяне вступили в борьбу с могущественным хурритским государством под названием Митанни, причем в этот период обе державы претендуют на владение Ханааном. «После победы над Гиксосами, начинается экспансия Египта в северо-восточную Азию. Египет и Митанни борются за контроль над территорией Сирии. Через пятьдесят лет периодических боевых действий стороны договариваются о прекращении войны и заключают союз для отражения агрессии со стороны Хеттов… Аменофис (Аменхотеп) III и Аменофис IV погрязли в роскоши и слишком сильно интересовались религией, что в конечном итоге сильно отвлекло их от сирийско-палестинских вопросов и привело к росту анархии» (Введение в Ветхий Завет. Под ред. М. Мангано, М.: Духовная академия апостола Павла, 2007, с. 86-87, 87).

Стало быть, первые боевые действия египтян в Палестине, длящиеся пятьдесят лет, соответствуют тому времени, когда евреи ходили сорок лет по пустыне и подошли к Ханаану с востока. Иисус Навин вошел в Ханаан с востока как раз по причине сильного египетского присутствия, по крайней мере, на юге Ханаана, представленного рядом военных походов фараона Тутмоса III, начавшихся с середины XV-го века. Последующие пятьдесят лет Митанни и Египет живут в мире, хотя египетский фараон Аменхотеп III (1430-1364) оказывается занятым лишь обогащением и строительством.

Липовский пишет об этом периоде как об относительно спокойном: «Во второй половине XIV-го века египетская власть в Ханаане была чисто номинальной, если вообще существовала. Внимание к Палестине и ливанскому побережью заметно ослабло уже в период царствования фараона Аменхотепа III. Благодаря союзу с хурритским государством Митанни, его мало беспокоили азиатские дела; он отдавал предпочтение военным экспедициям в Нубию и внутренней политике. Полностью же египетский интерес к Палестине и Сирии угас в годы правления фараона-реформатора Эхнатона (Аменхотепа IV). Занятый религиозной реформой и внутренними проблемами, он почти не обращал внимания на бедственное положение своих союзников в Ханаане и Амурру и на продвижение хеттов в Сирии» (Липовский И.П. Библейский Израиль. История двух народов. СПб.: Гуманитарная академия, 2010, с. 114-115). Получается, что евреи смогли выйти из Египта как раз в период борьбы египтян с гиксосами, затем сорок лет бродили по аравийским пустыням, а когда закрепились в восточном Ханаане, египтяне снова окрепли для того, чтобы наложить на все население Палестины определенную дань при сохранении его автономии. Следует полагать (хотя сама Библия об этом не упоминает), что эту дань платили и израильтяне, однако, как мы уже отмечали, сами египтяне считали их лишь одним из племен «хабиру».

Номинальное присутствие Египта в Ханаане продолжалось вплоть до начала тринадцатого века до н.э., когда египетский фараон, наконец, смог послать войска в Палестину для наведения порядка. «Отсутствие интереса, а главное, ресурсов для проведения активной политики в Азии было характерно и для наследников Эхнатона – последних фараонов XVIII-й династии. Приблизительно на 50-70 лет, вплоть до прихода фараонов XIX-й династии, Ханаан освободился от жесткой египетской опеки» (там же, с. 116). Из писем Амарнского архива нам известно, что «хабиру» полностью хозяйничали в Ханаане, а вассалы Египта бесполезно направляли к нему свои призывы о помощи. Фараоны же Нового царства использовали Ханаан как площадку для военных действий с Митанни и хеттами. В это время Палестина действительно сильно потерпела от египетского господства. Но для библейских писателей эти события не представляли никакого интереса, поэтому и были благоразумно опущены.

Липовский отмечает: «Во времена правления фараонов XIX-й династии – Сети I, Рамзеса II и Мернептаха – Египту удалось вернуть себе контроль над Ханааном на весь тринадцатый век, однако это стало возможным лишь ценой регулярных карательных походов. И все-таки власть фараонов в Ханаане держалась только до тех пор, пока там находилась египетская армия; с ее уходом она становилась чисто номинальной» (там же, с. 121). «Большая часть XIII-го века до н.э., охватывающая годы правления Сети I и Рамсеса II, была крайне неблагоприятна  для любых военных начинаний северных (израильских) племен, так как Египет находился в зените своего могущества» (там же, с. 209). Тем не менее, израильтянам вовсе и не требовалось начинать какие-то военные действия в это время. Напротив, они могли запросить мира и добровольным образом подчиниться египетской власти, а для цели достижения своей независимости ожидать более благоприятного времени. По крайней мере, нам хорошо известно, что во время длительной осады Мегиддо к Тутмосу III постоянно прибывали с данью правители близлежащих городов Сирии и Ханаана.

Библейские родословия и рассчитанная по ним хронология периода Судей не имеет жесткой исторической фиксации. У нас нет уверенности  даже в порядке следования судей, описанных в этот период. Родословия у евреев часто содержали пропуски по двум причинам: если родословие длинное, его сокращали для удобства запоминания; если в роду были преступники, его имя исключалось из родословия (см. «книга жизни»). Нечто подобное было и у римлян. Личное имя преступника могло быть навсегда исключено из того рода, к которому он принадлежал. По этой причине в патрицианском роду Клавдиев не употреблялось имя Луций, а в патрицианском роду Манлиев — имя Марк. По постановлению сената имя Марк навсегда было исключено из рода Антониев после падения триумвира Марка Антония. Поскольку отдельные лица вычеркивались из родословия, страдала последовательность всего исторического периода, в котором размещались эти хронологии. Из-за наличия таких пропусков, реальная история библейских времен зачастую была более растянутой, чем описанная в Библии.

Показательно, что в библейском описании периода правления судей, заканчивающийся событиями, связанными с деятельностью судьи Самсона, имелись большие временные разрывы, в рамках которых, разумеется, и могла время от времени иметь место определенная экспансия Израиля со стороны Египта. По крайней мере, таких периодов было два, каждый продолжительностью примерно в сто лет: с середины XV-го века по середину XIV-го века и всего XIII-го века. Тем не менее, некоторые тексты Писания свидетельствуют о египетской (кратковременной или продолжительной – нам неизвестно) оккупации Израиля (Ис. 11:11; Иез. 30:18). Поскольку евреи часто спасались бегством в Египте (см. напр. Ис. 27:13), можно предположить, что его оккупация для них были более предпочтительна, чем оккупация со стороны других (северных) стран. Возможно, это – одна из причин, почему ни одна египетская оккупация совсем не упоминается в книге Судей.

Получается, что до конца тринадцатого столетия до н.э. евреи не могли создать лишь    суверенного государства, а не какого-либо вообще. Кроме того, основная борьба между различными державами за владение Ханааном касалась лишь торговых путей, идущих по филистимской и мегидонской долинам. В горной же местности евреи обычно продолжали вести партизанскую войну, которая была весьма неудобной для завоевателей, так что они были вынуждены оставлять мятежников в покое, по крайней мере, до тех пор, пока те не нападали на торговые караваны. О существовании серьезных проблем со своими соседями свидетельствует и Библия, когда описывает ранний период истории Израиля в книге Судей. Разумеется, это могло иметь место в периоды ослабления египетского присутствия в Ханаане. Израильские земли то тут, то там завоевывались различными соседними государствами именно во время номинального присутствия египетской власти в Ханаане, когда на просьбы о помощи ее данников никто не отвечал. Поэтому, как только израильтянам удавалось освободиться от захватчиков (часто были захвачены лишь отдельные регионы территории Израиля), они становились свободными и от египетской власти.

Б. Отсутствие упоминания Израиля в самом Египте.

Египетские хроники обычно уничтожали какие-либо упоминания о том, что могло бы позорить их нацию. Дело в том, что египетские фараоны считали себя богами, а это налагало на них обязанность всегда побеждать. Этим обстоятельством объясняется обычное для египтян хвастовство и преувеличения собственных побед, а также уничтожение всех литературных и иных памятников, повествующих об этом, включая и могильные склепы (правда, многие могилы гиксосов напоминают захоронения южной части Палестины). Например, столица гиксосов, Аварис, была полностью разгромлена и уничтожена, а позднее рядом с нею была построена новая. Кроме одного, недавно найденного документа, о гиксосах упомянул лишь Манефон, писавший почти пятнадцать столетий спустя времени их вторжения в Египет. Кроме того, согласно более вероятной версии вычисления времени пребывания евреев в Египте, оно составило 215 лет (согласно древней талмудической традиции). Поскольку лишь небольшая часть этого времени была благоприятна для евреев, искать свидетельство о присутствии еврейских рабов в Египте неоправданно.

В. Израиль упомянут в стеле Мернептаха как народ, а не страна.

Надпись на этой стеле содержит хвалебную оду египетскому фараону Мернептаху и краткое описание его похода в Ханаан около 1210 году до н.э. Это самый ранний документ, в котором упомянут Израиль: «Разграблен Ханаан со всем его злом, Аскалон взят, Газер захвачен. Иеноам стал, как будто его и не было, Израиль опустошен, нет его семени«. Последняя фраза — «нет его семени» не означает полного уничтожения всех мужчин в Израиле, потому что слово prt или «семя» часто употребляется в значении «зерно». Стало быть, здесь говорится об уничтожении египтянами всех израильских посевов зерна, лишившем его пропитания. Это означает, что Израиль не только уже засеивал свои поля, но и вел оседлый образ жизни какое-то время. Действительно, при слове «Израиль» стоит детерминатив «народ», а не «территория» или «страна», однако такое наименование вполне уместно для обозначения недавно образованного государства, тем более имевшего серьезные основания долгое время скрываться под видом кочующих племен.

В любом случае, стела Мернептаха ссылается на Израиль, как на коренной народ Ханаана, а это создает определенные проблемы представителям «сверхпоздней» датировки Исхода. Если признать, что Исход имел место в конце тринадцатого, и тем более в начале двенадцатого столетия, тогда приходится признать, что он по времени фактически совпал с поражением Израиля Мернептахом, хотя последнее имело место в самом Ханаане. Стало быть, слишком поздняя датировка Исхода исключается вследствие неизбежного появления данного анахронизма. Иными словами, стела Мернептаха ставит надежный заслон либеральному подходу в толковании этого события, принуждая его принять, по крайней мере, дату для него 1270 год до н.э. Чтобы сын Рамзеса II мог нанести поражение Израилю в Ханаане, Исход должен предшествовать этому событию, по крайней мере, на пятьдесят лет. Данная проблема и заставила некоторых либеральных ученых, типа Липовского, предположить существование «двух Исходов», чтобы хоть таким образом объяснить появление еврейских племен в Ханаане в тринадцатом столетии. Второй проблемой, которую пытались решить ученые посредством этой теории, это – избежать помещения даты Исхода на тринадцатое столетие – пик египетского могущества и доминирующего присутствия в Ханаане.

Г. Отсутствие упоминания евреев в Амарнском архиве.

Второе типичное возражение: Амарнский архив (1350-1330 гг. до н.э.) ничего не упоминает о присутствии евреев в Палестине. Это действительно так, однако этот факт может быть объяснен другим образом. В частности, египтяне могли не различать в то время евреев от известных им под именем «хабиру» аморейских племен, куда те безусловно входили по своему родству. К тому же завоевание Ханаана евреи начали с востока, а не с юга, так что ряд регионов (особенно западных) был ими завоеван в самую последнюю очередь (а некоторые вообще никогда не были завоеваны, например, филистимские пределы). Невозможностью завоевать Ханаан сразу и объясняется тот факт, что в начале некоторые еврейские племена вели не оседлый, а кочевой образ жизни, что позволяло египтянам считать их представителями «хабиру». Наконец, существует проблема в идентификации племен «хабиру». Очевидно, что они не были простыми разбойниками, поскольку заключали различные союзы в ханаанскими племенами, что их сближает с евреями, которые отвоевывали себе территорию, а не просто грабили.

Липовский также убежден в том, что египтяне некоторое время не различали евреев от родственных им по происхождению аморейских племен (см. Нав. 24:2, 14-15). Этим фактом объясняется отсутствие упоминание имени «Израиль» в их хрониках раннего периода существования еврейской нации. Тем не менее, евреи, будучи частью аморейских племен «хабиру» (скорее всего, известной под названием «суту») по языку, не были ею по религии. Поэтому отождествление египтянами их с этими племенами было основано на недостаточности данных и поэтому должно быть признано достаточно условным.

Правда, Липовский считает весьма важным тот факт, что Амарнский архив упоминает о том, что египетским вассалом в Сихеме был царь Лабайу, тогда как Библия считает этот город в израильских владениях (см. Нав. 24:1). В Ханаане, как писал Эхнатону правитель Иерусалима Арад-Хепа, правители Сихема, Гезера, Лахиша, Аскалона заключили союз с хабиру и стали враждебны Египту. Особую опасность он отмечал в действиях правителя Сихема Лабайи, который, вступив в согласие с людьми «са-газ» (хапиру), стремился расширить свои владения. При их поддержке Лабайу захватил несколько городов в Изреельской долине. Для оказания противодействия Лабайе правители ряда городов-государств Ханаана объединились, в результате чего Лабайу не смог взять Мегиддо и попал в плен к правителю последнего Биридийа, который передал его правителю города Акки, чтобы тот отправил его морем в Египет. Однако за выкуп Лабайу был освобожден, но вскоре погиб в сражении в Изреельской долине. Милкики, правитель Гезера, продолжил политику Лабайи, в союзе с сыновьями последнего. Оказывается, в Ханаане против египтян существовал союз между «хабиру» и царем Сихема. Может быть, Сихем тогда и был израильским?

Впрочем, данную проблему можно решить другим образом. Название города «Сихем» использовалось библейским автором в специфическом значении: этот город традиционно считался израильским, поскольку здесь Авраам похоронил свою жену Сару, выкупив у амореев участок земли (Быт. 12:6; 33:19). Получается, что правитель Сихема, бывший ранее вассалом Египта, вышел из его подчинения и вошел в отношения как раз с евреями, которые в текстах Амарнского архиве были просто отождествлены с «хабиру» по племенному признаку. Возможно, в этот период евреи решили поддержать правителя Сихема, поскольку их владения находились именно рядом с этим городом. Правда, Сихем упоминается в числе городов-убежищ (Нав. 20 и 21 гл.), однако это не обязательно означало то, что эти города уже были в полном владении израильтянами, но их еще следовало отвоевать, как и уделы всех колен Израильских.

Наконец, у евреев была одна важная причина скрывать свое происхождение, умышленно ведя себя так же, как и «хабиру»: они не хотели возвращения в Египет; они не хотели, чтобы египтяне вспомнили, что лишились своих рабов; они не хотели, чтобы их узнали и загнали назад «по законному праву». По этой причине еврейский народ решил на некоторое время уйти в пустыню, блуждать там сорок лет, чтобы все, включая их самих, забыли об их бесславном прошлом. Все это нужно было раз и навсегда вычеркнуть из собственной памяти и памяти их бывших угнетателей. По этой же причине, они, придя в Ханаан и прекрасно зная, кто в нем хозяин, «растворились» среди безземельных «хабиру», при случае даже вступая с ними в союз, лишь исключить возможность своего возвращения в ту страну, которая долгое время была им домом рабства. Они поставили перед собой одну единственную цель, к которой шли любыми путями: добиться того, чтобы египтяне стали относиться к ним, как ко всем остальным (коренным) жителям Ханаана, даже если бы для этого от них потребовалась уплата им дани.

Евреи прекрасно выполнили свою задачу: замаскировавшись под «хабиру», они дождались того счастливого момента, когда никто уже не мог указать им на их бесславное происхождение. Заодно им удалось вырастить новое поколение, лишенное всех недостатков старого мышления и смело взявшееся за образование своего государства. Мудрые вожди еврейской нации не собиралась снова жить в рабстве, даже на родной земле. Поэтому они благоразумно «ложились на дно» в неблагоприятные времена и снова добивались своей свободы во времена благоприятные. Они не желали смиряться перед мощью египетской государства, понимая, что одолеть ее смогут не силой, а умом. Наконец, они выждали такого момента ослабления египетской власти в Ханаане, когда оказались способными заявить о своей полной независимости. Прошлое уже можно было спокойно похоронить и приступить к созданию будущего.

Д. Как давно появились филистимляне в Палестине?

Следующим, как обычно, является претензия относительно более позднего появления филистимлян в Ханаане. Тем не менее, раннее упоминание Библией «филистимлян» в Ханаане (Быт. 21:32, 34; 26:1, 8, 14-15, 18; Исх. 13:17; 15:14; 23:31; Нав. 13:2-3) может быть объяснено при помощи предположения о существовании нескольких миграций критских племен, от которых ведут свое родословие филистимляне (Быт. 10:13-14). По крайней мере, не исключается тот вариант, согласно которому критяне (библ. «Кафторим») имели и более раннюю миграцию (причем не в сам Египет, а непосредственно в Ханаан), чем та, которая, как нам известно по египетским источникам, относилась к двенадцатому столетию до н.э.

Скорее всего, именно в данное время эти родственные племена объединились между собой. По крайней мере, под первыми из них можно понимать достаточно древних «рефаимов», которые слились с более поздней волной филистимлян. Поскольку же филистимляне «второй» волны находились на стороне египтян в их борьбе с ханаанскими племенами, они не упоминались в более ранних египетских хрониках, хотя это не значит того, что филистимлян в то время совсем не существовало в Палестине.

«Вероятно, второе место после западных семитов занимали самые древние автохтонные жители Палестины, населявшие ее по крайней мере со времен неолита… Пришедшие в Ханаан семиты по-разному называли своих высокорослых соседей: израильтяне величали их «енаками» и «рефаимами», моавитяне – «эйвим», аммонитяне – «замзумим». В юго-западной Палестине, в районе Газы, они были известны как «авим». Из множества этих имен только одно, «рефаим», имело какое-то отношение к самоназванию этого народа, чьим мифическим родоначальником считался Фара… Однако этот древний автохтонный народ Палестины весьма скоро растворился среди пришедших в Ханаан западносемитских народов. Уже к моменту завоевания Ханаана израильтянами неолитические великаны стали семитами по языку и культуре» (Липовский, с. 175-176).

Впрочем, археологи до настоящего времени сумели обследовать лишь один единственный филистимский город – Аскалон. Хотя ими были произведены раскопки в небольших поселениях, лежащих близ Газы, сам этот город ими не раскапывался. Все это оставляет нам возможность обнаружить в этих местах свидетельства о более древних поселениях филистимлян, хотя этим мы не отрицаем существования одной волны филистимских переселенцев в Ханаане во времена миграции т.н. «народов моря». В любом случае, не исключено, что филистимляне как этническое образование составляли представители  не из одного народа, а нескольких, время жизни которых точно установить ученым пока не удается.

Е. Существовал ли город Раамсес до фараона Рамзеса?

«Раамсес» в тексте Быт. 47:11 Библии означает землю, а не город. Поэтому возможно такое же название города в тексте Исх. 1:11 имело более древнее происхождение и не зависело от имени фараона Рамзеса II. В пользу это свидетельствует значение этого имени. Современными египтологами доведено, что в древности были ошибочно переставлены буквы этого имени, а первоначально оно означало «Ра-Мосес», т.е. «сын (бога) Ра», или «(бог) Ра родился». Этот факт представляет собой дополнительное свидетельство в пользу прообраза библейского Мицраима, внука Ноя. Стало быть, название «Пи-Раамсес», буквально переводимое как «Дом сына Ра», могло обозначать какое угодно место или личность задолго до появления фараона Рамзеса. Это значит, что упомянутый в Исходе под таким названием город мог отличаться от города Пи-Раамсеса, известного историкам и построенного этим фараоном, поскольку они принадлежали к разному времени.

Выше мы упоминали о том, что городов Пифом и Пи-Рамсес не существовало в пятнадцатом веке. Однако археологи свидетельствуют нам о том, что эти города существовали в более раннем периоде времени. Надписи, обнаруженные в Телль-Масхуте в восточной дельте, позволили археологам отождествить это место с Пифомом. Проведенные здесь раскопки показали, что, за исключением краткого заселения в средней бронзе, он не был заселен до времен Двадцать шестой династии (вторая половина седьмого и первая шестого века до н.э.), когда здесь развился значительный город. Заметьте, это «исключение» прекрасно вписывается в нашу датировку Исхода.

Ж. Существовал ли Едом в начале пятнадцатого столетия?

Благодаря археологическим открытиям Нельсона Глюка мы знаем, что в четырнадцатом веке до нашей эры Едома ещё не существовало. Это обстоятельство было использовано некоторыми учеными для того, чтобы заявить: в качестве хорошо организованного и могучего государства Едом вступил на арену истории только в тринадцатом веке до нашей эры. Значит, израильтяне могли появиться на его границе (см. Числ. гл. 20) не ранее этого столетия. Однако этот аргумент не учитывает трудность определения времени образования этого государства, население которого долгое время вело полукочевой образ жизни. С таким же успехом можно утверждать, что до двенадцатого века верблюды (в частности, одногорбые дромадеры) еще не были приручены людьми, хотя какой археолог может сделать этот вывод без оглядки на тот факт, что кочевники часто меняли места своих поселений?

Раскопки в Петре (библ. Села) показали, что Едом был очень сильным государством, что свидетельствует против предположения о его создании в течение короткого времени. По крайней мере, если раскопки Мари подтвердили историчность существования Авраама, Нахора, Фарры и т.д., то было бы рискованным делом сомневаться в существовании потомков Исава. Вероятно, в это время Едом не был «могучим» государством, однако он вполне мог и должен был существовать.

Данное возражение основано, прежде всего, на выводах Глюка (1970), однако “исследования новых мест, а также повторное исследование ряда мест, указанных Glueck, предпринятые в 1978 г., говорят о том, что в центральном районе Моавитского плата не было промежутка в заселении в периоды Поздней Бронзы (1550-1200) или Железа (1200-1000). На основании этого, гончарные находки в районе Моавитского плато не могут служить аргументом в пользу какой-либо определенной даты Исхода” (ЛаСор У.С. и др. Обзор Ветхого Завета…, прим. 20. с. 118). Стало быть, в более древнее время эти города были все же заселены.

Примечательно, что вся керамика, которую сам Глюк датировал 14-13 веками, при более позднем и тщательном изучении, главным образом Олбрайтом и Ахарони, оказалась керамикой 10-9 веков до н.э. Таким образом, в сущности, на сегодняшний день у археологов нет ничего, чтобы могло указать на существование организованного идумейского царства даже в одиннадцатом веке. Однако утверждать это без каких-либо оговорок, значит признать, что Израиль существовал до Едома, что не сможет сделать ни один археолог или историк.

При таких результатах археологической науки нам не приходится руководствоваться лишь фактом «отсутствия факта». Напротив, мы можем ожидать того, что этих городов было значительно меньше, чем в более позднюю эпоху, и что они могли находиться в других местах, чем те, которые были построены позже. Кроме того, поскольку, из-за частых войн, в то далекое время легко стирались с лица земли не только малые, но и достаточно крупные города, вполне можно предположить сравнительно высокую степень миграции народов или отдельных племен с постройкой новых поселений уже в другой местности. Действительно, ведь не всегда разрушение должно означать исчезновение самого населения разрушенного города. Чаще происходило простое оставление некогда обжитого поселения и поиски нового, находящегося уже на другой территории.

По крайней мере, из факта «отсутствия» городов в месте раскопок Глюка даже археологам трудно сделать вывод о том, что «в течение шести предшествующих столетий» эти земли были населены лишь кочевниками, не строившими городов. Действительно, делать столь далеко идущие заявления на основании столь ограниченных по своему территориальному охвату результатов раскопок есть дело достаточно рискованное. Да и сами границы государств Аммона, Моава и Едома в раннюю эпоху могли иметь другие очертания, чем в более поздний период. Стало быть, мы вправе считать этот вопрос открытым для науки, пока ею не будут добыты исчерпывающие доказательства истинности этого утверждения. Единственное, что может утверждать археология, это то, что область Едома в периоды средней и поздней бронзы была малозаселенной, но отнюдь не необитаемой. Возможно, это было связано с миграцией гиксосов в Египет в период средней бронзы.

З. Какие различия были между двумя разновидностями племен Израиля?

Богословам известно, что книги Царств были написаны писцами Северного царства, тогда как две книги Паралипоменон – Южного Иудейского царства. Описывая одни и те же события, например, царствование Соломона, они делают это по-разному. Это вместе с присутствием в Пятикнижии параллельных рассказов и двойных имен послужило основанием для создания предположения о существовании в истории Израиля двух параллельных традиций как культурного, так и религиозного планов, которые в какое-то время были скомпонованы в один рассказ без ущемления прав их обеих. В определенной мере мы признаем существование двух культурных традиций в Израиле, однако отказываемся признать, что объединение двух эпосов, стоящих за ними, могло относиться не только к периоду после Вавилонского плена, но и ко времени израильской монархии.

Ученые уже давно обратили внимание на различное название отдельных мест или лиц. Например, в текстах Исх. 2:18 и Числ. 10:29 Моисеева тестя зовут Рагуил, а в Исх. 3:1, 4:18 и 18:1-12 — Иофор. Подобным образом гора, на которой Бог дает законы сынам Израилевым, в книге Исхода (гл. 19, 24, 31, 34) называется Синай, а во Второзаконии (гл. 1, 4, 5) — Хорив. Вместе с именами Бога (Элохим и Яхве) это привело к возникновению представления о существовании двух источников Пятикнижия, которое затем переросло в т.н. «документарную теорию», приписывающее первым пяти книгам Библии происхождение уже из четырех различных документов.

Сам факт употребления двойных имен – явление весьма распространенное в Древнем мире. Причин появления нескольких имен было несколько. Чаще всего второе имя давали пришельцам, поскольку оно звучало необычно для коренных жителей. Если человек получал такое же имя, как и его отец, то чаще всего для того, чтобы такого человека можно было отличит от его отца, ему давалось дополнительное имя. Иногда второе имя приписывалось человеку за особые заслуги. Со временем эти имена превращались в родовые. Некоторые римляне имели по два даже родовых имени, что получалось в результате усыновления. Рабы также могли вместо своего имени носить имя своего хозяина. В целом же многие из них имели лишь прозвище. Имя раба могло указывать не  только на его происхождение, но и место рождения или род деятельности. Вольноотпущенник (т.е. раб, получивший свободу) приобретал личное и родовое имена бывшего господина, а своё прежнее имя сохранял как третье. Хотя римляне к собственному имени всегда добавляли свое родовое имя, которые употреблялись всегда вместе, у евреев, особенно в обиходе, одно из них могло опускаться в целях удобства обращения. Кроме имен существовали и прозвища. В отличие от личных и родовых имен прозвища никогда не употреблялись в официальных документах и в официальных речах, а практиковались лишь в быту. Например, один из членов римского рода Корнелиев получил прозвище «Сципио» («жезл», «палка»), потому что был поводырем своего слепого отца и служил ему как бы вместо посоха. Впрочем, двойные имена встречаются и в Новом Завете. Например, апостол Матфей  был назван Марком и Лукой еще и Левием, но это не означало того, что речь велась о другом человеке.

И все же мы допускаем возможность существования двух вначале устных, а потом и письменных традиций в истории Израиля, даже предшествующей времени Исхода. Вполне соглашаемся мы и с тем, что колено Ефрема было ведущим среди одной части израильтян, а Иуды – другой. Важно отметить, что данное деление было не столько политическим или культурным по своему характеру, сколько религиозным, поскольку как иноземцы, присоединившиеся к евреям в Египте, так и «северные» колена Израиля, смешавшиеся с ними позже, называли Бога Израиля Элохим, а остальные – Яхве. Следующим отличием было то, что «северяне» позволяли поклонение Богу в любом месте, тогда как «южане» – лишь в определенном, в более позднее время в Иерусалиме. Северные племена не относились к своим соседям настолько подозрительно, как южные, поэтому и оказывались в сетях языческого идолопоклонства чаще, чем их южные родственники.

Еще Вельхаузен (см. Юлиус Вельхаузен. Введение в историю Израиля, гл. 7) обратил внимание на то, что первые две книги Царств описывают историю Израиля с позиций колена Иудина, тогда как книга Судей, вероятно, отражала позицию «северных» колен Израиля. Например, Книги Самуила (в Синодальном переводе Первая и Вторая книги Царств) противопоставляют племя Иуды остальным коленам израильским еще до их разделения на Израиль (северное царство) и Иуду (южное царство). Например: «А весь Израиль и Иуда любили Давида» (1 Цар. 18:16). Это свидетельствует о том, что события в Книгах Царств излагаются с династических позиций иудейского «дома Давида». И, наоборот, в книге Судей Израилевых история излагается так, будто значение Иуды для израильтян было незначительным. Например, в Песне Деворы (Суд. гл. 5) не упомянут никто из племени Иуды и из племени Симеона.

Однако некоторые исследователи пошли дальше признания факта существования двух еврейских традиций и создали теорию «двух Исходов» евреев из Египта, взяв за основание два различных описания маршрутов движения израильтян в Ханаан, согласно книге Числа. По их мнению, в Библии описываются два разных маршрута, которыми израильтяне двигались в Ханаан. Судя по первому списку, представленному в Числ. (гл. 20-21) и в Суд. (гл. 11) израильтяне обошли вкруг владений Едома и Моава. Но, судя по второму списку, приведённому в Числ. (гл. 33) и Втор. 2:26-30 путь израильтян проходил прямо через центр владений Едома, поскольку Цальмона (Салмона) и Фунон (Пунон) находятся в самом сердце этого царства.

Насколько же оправдано данное предположение о существовании «двух Исходов» евреев из Египта? Действительно, эти два рассказа могут описывать две различные попытки евреев перейти через землю Едома, из которых только вторая оказалась удачной. Действительно, Едом вначале мог не пропустить Израиль (Числ. гл. 20-21), но после того, как увидел их победу над мадианитянами (Числ. 31:7-12), позволить им сделать это (Числ. гл. 33). В любом случае, различные описания одного и того же маршрута евреев не обязательно должны означать и существование различных Исходов. Более вероятно сделать предположение о существовании несогласованных между собой действий различных редакторов (или автора-составителя и редактора), чем делать столь громкие заявления, да еще на основания лишь одного, да и то столь сомнительного «противоречия» в Писании.

И. Невероятность многих событий, связанных с Исходом.

Богословы консервативного направления не сомневаются в сверхъестественности библейских чудес, тем не менее, даже у них нет причин видеть их везде и всегда. Например, нет ничего, чтобы могло умалить библейское свидетельство только по той причине, что оно описывало вполне естественные события, которые использовал Бога в такой же мере, как и сверхъестественные. Кроме того, анализ самих библейских данных может содействовать тому, чтобы признать за ними явления природного порядка. Например, десять первых казней фараона вполне увязывается в одну логически взаимосвязанную цепочку: порча рыбы в Ниле могла привести ко всем этим последствиям, включая и последнее (первенцы египтян, включая и скот, могли съесть первыми испорченное зерно, которое хранили египтяне от всех предыдущих казней под землей).

Если казни египетские действительно имели место, то по всей вероятности это событие должно было бы быть локальным или настолько малозначительным, чтобы можно было сказать, что оно не вызвало интереса у египетского общества и не было отражено ни в каких письменных памятниках, кроме Библии. Однако предположить это – значит снова-таки неуважительно отнестись к библейским свидетельствам, часто обращающих внимание на большое значение Исходу и связанных с ним десяти казням. Было высказано предположение о том, что египтяне никогда не документировали периоды кризиса в своей истории. Тем не менее, ученым удавалось обнаружить эти периоды. Разумеется, от их изучения не могли бы укрыться и столь глобальные катастрофы, как десять казней.

Поэтому мы считаем наиболее вероятным объяснением отсутствия в египетских хрониках такого глобального явления как десять казней, наличием альтернативного объяснения этим явлениям. Сами по себе эти десять казней очень похожи на естественные явления, случавшиеся в Египетской земле и раньше, но не в одно и то же время. Это позволяет нам понять, почему фараон упорствовал в ответ на эти казни: они казались ему случайными и не имеющими прямой связи с угрозами Моисея. Даже после того, как его волхвы не смогли повторить того, что делал Моисей, он был вынужден удовлетворяться именно естественным происхождением этих казней.

Ряд немецких ученых (биологов и климатологов) убежден, что в основе библейского предания о десяти казнях Египетских лежит серия природных катаклизмов. Первопричиной природных бедствий эти ученые называют засуху, из-за которой Нил обмелел и замедлил течение. В грязной, медленно текущей воде размножились водоросли Oscillatoria rubescens, из-за чего река окрасилась в цвет крови. Изменения в экосистеме Нила, вызванные размножением водорослей, привели к чрезвычайному размножению жаб, мошек и мух. Это, в свою очередь, привело к быстрому распространению инфекционных заболеваний, из-за чего резко возросла смертность и животных, и людей.

Что же касается огненного града и тьмы, их ученые объясняют извержением вулкана Санторин на одноименном острове в Средиземном море. Извержение уничтожило минойскую цивилизацию Крита и вызвало гигантское цунами высотой предположительно 100 метров, которое отразилось на состоянии дельты Нила. По мощности извержение имело 7 баллов, что сопоставимо с извержением Тамбора и в 3 раза сильнее извержения Кракатау, что должно было оставить следы в летописях Древнего мира. Облако пепла простиралось на юго-восток в сторону Египта на 200-1000 км, и теоретически могло «затмить Солнце» как описано в казнях египетских. Недавно археологи обнаружили следы лавы с этого вулкана в Средиземном море. Они предполагают, что в результате его извержения погибли 35 тысяч человек и было сметено с лица земли ряд деревень в Египте, Палестине и на Аравийском полуострове.

Примечательно, что по своему хронологическому диапазону (1645-1500  гг. до н.э.) извержение вулкана Санторин лучше подходит именно к нашей теории. Однако возможны и другие способы объяснения этих двух казней: обычный град, но с видимым эффектом огня и пылевое облако. Весьма правдоподобной версией естественного объяснения всех этих десяти казней является версия, предпринятая создателями фильма «Разгаданные тайны Библии. Исход». Говоря о естественных причинах десяти казней, мы не ограничиваем всемогущество Бога, а подчеркиваем Его скромность, позволяющую Ему избегать применения сверхъестественной силы в тех случаях, когда без нее вполне можно обойтись.

С землетрясением Санторин можно связать и разделение вод «Красного моря» во время перехода через него сынов Израиля. Общеизвестно, что перед наступлением цунами вода отходит от берега. Разумеется, данное объяснение требует признать «Красным морем» один из заливов Средиземного моря в дельте Нила, а не Горькие озера или же само Красное море. Впрочем, последнюю возможность следует поставить под сомнение по той простой причине, что камыш на Красном море не растет, а в оригинале оно названо именно «Тростниковым (камышовым) морем».

Впрочем, могло иметь место и использование Моисеем приливов и отливов в местности, имеющей каменные пороги. Отход воды от каменных порогов лучше объясняет возможность быстрого передвижения большого числа людей по такому дну, чем по илистому и вязкому. Известно, что, если в месте образования прилива достаточно большой амплитуды имеется сужающийся залив или устье реки, это может привести к образованию мощной приливной волны, которая поднимается вверх по течению реки, иногда на сотни километров. Например, в устье Амазонки приливы бывают высотой до четырех метров. В настоящее время величина приливов в Суэцком канале достигает двух метров, однако в местах, где могут быть воронки, она может быть в два или три раза больше. На высоту прилива оказывает большое влияние сила ветра. Поскольку отливы бывают дважды в сутки, это вполне согласуется с библейским указанием о том, что переход через «Красное» море был совершен «в одну ночь».

Примером возможности такого объяснения причины разделения «Красного» моря сегодня является Желтое море в районе острова Джиндо (Южная Корея). Здесь ежегодно устраивается фестиваль «Разделение моря», который проходит на сегодняшний день 36 раз – с 19 марта по 21 марта. Никто не знает почему, но один раз в год Желтое море расступается и обнажает «дорогу» между материковой частью и островом Джиндо. В результате этого возникает перешеек длинной 2,8 километров и шириной около 40 метров. Все желающие могут спокойно перейти по обнажившему дну с острова на материк. Как только обнажаются первые островки дороги, самые нетерпеливые входят в воду и идут по еще еле проступающему очертанию дороги. Через час дорога полностью обнажается. Колонна местных жителей с флагами возглавляет процессию. К сожалению, перешеек соединяющий остров, существует не долго: немного больше часа.

Всего отлив или прилив имеет место в течение шести часов. Даже если максимум прилива или отлива удерживается лишь три часа, то и этого времени было достаточно для перехода через небольшой залив примерно (по предположению Михаэла Итэна в его комментарии на книгу Исход) 30 тыс. евреев, а также уничтожения подобной же по численности армии египтян. Ничего сверхъестественного в самих этих событиях нет, если предположить их передвижение по каменистому, а не илистому дну. Есть лишь стечение обстоятельств, во время которых они произошли. Таких чудес встречается в Библии достаточно много, что сильно выделяет ее от многих образцов мифологической литературы древности.

Конечно, самым проблемным вопросом, относящимся к теме Исхода, является вопрос о возможности перехода через «Красное» (Тростниковое) море такого огромного числа людей, которое представлено в Библии, причем в течение одной ночи. Выше мы предположили, что действительное количество вышедших из Египта израильтян было, по крайней мере, в десять раз меньшей по сравнению с общепринятой трактовкой сказанного в тексте Исх. 12:37-38 (ср. Числ. 1:46; 26:51). Чтобы сделать такое громкое заявление, обычно унижающее авторитет Библии, нам по меньше мере необходимо обосновать его другими текстами Писания. Поэтому мы признаем возможность предположения того, что в текст Библии проникла ошибка, лишь на основании косвенных свидетельств Библии в пользу ограничения численности израильтян, вышедших из Египта.

Конечно, мы не имеем права снимать с весов сугубо внешние доводы в пользу мнения о значительно меньшем количестве Израиля в этот период его истории. Археологические данные свидетельствуют о том, что во всем Египте того времени было населения около трех миллионов человек. Поэтому невероятно, чтобы два миллиона евреев могли покинуть эту страну. С другой стороны, указанное в Библии число ушедших евреев — «600 тыс. мужчин», не считая женщин и детей (Исх.12:37), превышало население Авариса втрое. В каком же городе Египта тогда они могли жить? Кроме того, как могло два или три миллиона евреев за одну ночь пересечь «Тростниковое» море, переходя его вброд? Колона еврейских беженцев должны была бы растянуться на несколько километров, сильно затрудняя передвижение, тем более спешное. Наконец, прокормить такое количество людей в Синайской пустыне было невозможно, поскольку в ней фактически отсутствовали пастбища для скота.

Липовский также отмечает следующее: «Разумеется, все древнееврейские племена, и в Египте, и в Ханаане не могли похвастаться такой численностью даже вместе взятые. Население и самого Египта в то время вряд ли превышало это число» (Липовский, с. 143). Тем не менее, столь большую численность евреев, вышедших из Египта, ставит под сомнение сама Библия. Так, когда к Моисею пришел его тесть Иофор и предложил ему назначать начальников над десятками, пятидесятками, сотнями и тысячами, но ничего не было сказано относительно десятков тысяч. В тексте Числ. 10:36 говорится уже о тысячах и «тьмах Израилевых», т.е. десятках тысячах, но не более. Наконец, нам кажется невероятным, чтобы численность Израиля росла так медленно, что к началу эпохи Царей составила лишь 1 млн. 300 тыс. мужчин, пригодных к войне. Скорее всего, нам придется признать, что слово «тысяча», упоминающееся в текстах Исх. 12:37-38 (ср. Числ. 1:46; 26:51), было использовано в особом значении – «военное подразделение» (ср. Числ. 1:16; 10:36; 31:5; Нав. 22:21, 30). Возможно, старое его значение («семейства») было смешано с новым, более точным.

Таким образом, мы попытались объяснить возможность выхода евреев из Египта при самом внимательном отношении не только к библейским данным, но и к данным истории и других естественных наук.

Заключение.

Основным результатом нашего исследования является подтверждение той истины, что историческая и библейская науки могут найти взаимную выгоду в нашем предположении о дате Исхода, совпадающей со временем изгнания гиксосов из Египта. Заодно мы предложили наиболее вероятное решение и некоторых других вопросов, связанных с защитой авторитетности библейского повествования об Исходе евреев из Египта. И сделали это мы при максимально возможном уважении к исторической авторитетности библейских свидетельств. В тех же случаях, где сами исторические элементы Писания вступают в противоречие друг с другом, мы предпочли отдать перевес одному из них, исходя из рациональных оснований и в согласии с данными исторических наук. В любом случае, мы опираемся на очевидную истину о том, что Библейский Бог использует не только сверхъестественные, но и естественные средства для достижения Своих целей в этом мире. Поэтому мы не вправе указывать Ему, какое из них употреблять в каждом конкретном случае.

К более конкретным выводам нашего изучения данной темы можно отнести следующие утверждения:

1. Нам удалось показать вероятность того, что Исход является историческим событием, путем согласования его с данными исторических наук (включая и указание конкретного имени фараона, погибшего в водах Красного моря);
2. Мы смогли защитить от «низшей» критики Библии подлинность библейского повествования об Исходе, не прибегая к недопустимому переистолкованию данных самого Священного Писания, но сохранив за ним целостность и авторитет;
3. Мы попытались реконструировать столь ранний период истории Израиля, как время его Исхода из Египта и вступления в Ханаан (постепенное вытеснение Израилем местных (ханаанских) племен из Палестины (Числ. 32:17) за их грехи);
4. Библейское повествование об Исходе помогло светским историкам обнаружить наиболее важную причину падения гиксоской династии в Египте, а также сформировать более уважительное отношение к библейским данным;
5. Нам удалось не показать, что Египет никогда не был народом, угнетавшим Израиль, так что у современных египтян нет исторических причин для вражды с ним, а также выяснить, что Исход помог коренным египтянам возвратить себе утерянную некогда власть, так  что у них есть историческая причина для наведения мостов с современным Израилем.

Самым важным результатом нашего исследования датировки Исхода является вывод о том, что еврейский монотеизм был самым первым в мире видом монотеизма, поскольку имеет самое раннее происхождение. Среди библейских критиков считается общепринятым мнение о том, что первым монотеистом был египетский фараон из XVIII династии Аменхотеп IV, известный более под именем Эхнатон (1375-1336 гг. до н.э.). В научных кругах бытует мнение о том, что «причины реформы Эхнатона, которую иногда называют атонистической революцией, до конца не ясны». Однако наше исследование доводит, что раньше Эхнатона существовал библейский монотеизм, причем имевший письменную форму, так что скорее заимствование монотеистических идей шло не от Эхнатона к Моисею, а прямо наоборот. Если учитывать, что в Египте идеи монотеизма высказывал еще библейский Иосиф, то очевидно, что при создании своего монотеизма Эхнатону было на кого оглядываться. Нам известно, что вначале своего правления Эхнатон все еще поклонялся традиционному (фиванскому) верховному богу Египта, Амону-Ра, но позже, выступив против жречества, решил принять монотеистическую религию в лице поклонения богу Атону, олицетворявшему доброту Солнца. На шестом году своего царствования Эхнатон в 300 км. к северу от Фив, этого центра почитания Амона-Ра, приказывает основать новую столицу — Ахет-Атон («Горизонт Атона», ныне городок Тель эль-Амарна). Это случилось в 1347 году, когда Моисей уже как двести лет провозгласил свое религиозное учение.

Библиография.

1. Липовский И. Библейский Израиль. История двух народов. СПБ.: Гуманитарная академия, 2010.
2. Потапов М.М. О времени исхода евреев из Египта (Моисей-Эхнатон), 1984. /http://home.perm.ru/potapov/ishod.htm
3. Елеонский Ф. Г. История народа израильского в Египте, 1884, неоконч.
4. Св. Даниил Сысоев. Летопись начала. От сотворения мира до исхода. М., 2011.
5. Элиэзер М. Рабинович. Эхнатон или евреи – кто основал монотеизм?
6. Сесиль Рот. История евреев с древнейших времен по шестидневную войну.
7. Амихай Мазар. Раздел 8: Железный Век I. Введение в археологию Эрец-Исраэль в библейский период, разделы 8-9 (иврит), Открытый Университет, Тель-Авив, 1990.
8. Йоханан Ахарони, Эрец-Исраэль в Библейский Период: историческая география (исправленное издание под редакторством Й. Эфъаля) (иврит), Иерусалим, 1977.
9. Вельгаузен Ю. Введение в историю Израиля. Пер. с нем. Н.М. Никольского. — СПб. — 1909.
10. Киттель Р. История еврейского народа. М. 1917.
11. Никольский Н. Древний Израиль. М. 1922.
12. Добротворский В.И. Критический метод в исследовании о книгах Священного Писания. М. 1883.
13. Соловейчик М. Основные проблемы библейской науки. СПб. 1913.
14. Вигуру Ф. Руководство к чтению и изучению Библии. Ветхий Завет. М. 1916. т. 1.
15. Происхождение Библии. М. 1964.
16. Карташев А. О ветхозаветной библейской критике. Париж. 1947.
17. Церен Э. Библейские холмы. М. 1966.
18. Косидовский З. Библейские сказания. Сказания евангелистов. М. 1990.
19. Шульц С. Дж. Мир Ветхого Завета. Гуммербах. 1991.
20. Глубоковский П.П. Хронология Ветхого и Нового Заветов. М. 1996.
21. Сеттерфилд Б. Геологическое время и библейская хронология. Симферополь. 1993.
22. ЛаСор У.С., Хаббард Д.А. и Буш Ф.У. Обзор Ветхого Завета. Одесса. 1998.
23. Вейнберг И.П. Рождение истории. М. 1993.
24. Мень А. Пятикнижие Моисея // Мир Библии. Вып. №5. 1998. С. 26-40.
25. Бьянки Э. Введение в Пятикнижие // Мир Библии. Вып. №6. 1999. С. 56-63.
26. Тищенко С.В. Кто написал Тору? К литературной истории Пятикнижия // Библия. Литературные и лингвистические исследования. М. 1998. вып. №1. С. 11-82.

1. G. Ernest Wright. Biblical Archaeology, Philadelphia, 1960.
2. Blenkinsopp J. The Pentateuch: An itrоduction to the First Five Books of the Bible (ABRL). NY, 1992.
3. Campbell A.F., O’Brien M.A. Sources of the Pentatuch: Texts, Introductions, Annotations. Minneapolis, 1992.
4. Freedman D.N. The Earliest Bible // Backgrounds to the Bible / Ed. M.P. O’Connor, D.N. Freedman. Winola Lake (Ind.), 1987.
5. Noth M. Uberlieferungsgeschichte des Pentateuch. Stuttgart, 1948.
6. Schmidt H.H.Einfuhrung in die das Alte Testament. B., 1989.
7. Whybray R.N. The Naking of the Pentateuch. A Methodological Study. Sheffield, 1987.
8. Ricciotti G. The History of Israel. Milwaukee, Wis, Bruce, 1955.
9. Ellis P. The Men and the Message of the Old Testament (Liturgial Press), London, 1963.
10. Weiser A. Einleitung in das Alte Testament, Gottingen. 1966.
11. Bright J. A History of Israel. Philadelphia, Westminster Press, 1967.
12. Garrett D.A. Rethinkind Genesis. Grand Rapids, Michigan 49516, 1991.
13. Archer, G.L. Jr., A Survey of Old Testament Introduction. Chicago: Moody, 1973.
14. Cassuto, Umberto. The Docunentary Hupothesis and the Composition of the Pentateuch. Jerusalem: Magnes, 1941.
15. Eissfeldt, Otto. The Old Testament: An Introduction. Transl. by Peter Ackroyd. New York: Harper and Row, 1965.
16. Harrison, R.K. Introduction to the Old Testament. Grand Rapids: Eerdmans, 1969.
17. Childs, B.S. Introduction to the Old Testament as Scripture. Philadelphia: 1979.
18. Oswald Т. Alhs, The Five Books of Moses (Philadelphia: Presbyterian and Reformed, 1949).
19. Critique of Religion and Philosophy (Garden City, N.Y.: Doubleday, 1961).
20. Gordon Wenham, «History and the Old Testament» //History, Criticism and Faith, ed. Colin Brown (Downers Grove, 111.: Inter Varsity, 1976), pp. 13-75.
21. Cyrus Gordon, «Higher Critics and Forbidden Fruit» //Christianity Today, 23 November 1959, pp. 3-6.
22. L. Herr, «Tall al-‘Umayri and the Reubenite Hypothesis», Eretz Israel, 26 (1999).
23. Hasel, M.G. Israel in the Merneptah Stela. Bulletin of the American Schools of Oriental Research 296, 1994.
24. Bimson, J.J. Merenptah’s Israel and recent Theories of Israelite Origins. Journal for the Study of the Old Testament 49, 1991.