Таков ли Бог, каким изображают Его кальвинисты?

Таков ли Бог, каким изображают Его кальвинисты?
Гололоб Г.А.

ОГЛАВЛЕНИЕ:
Введение
1.    Заблуждения Кальвина.
2.    Кальвинизм как препятствие для евангелизации.
3.    Фиктивность свободы воли человека как условие всевластия Бога.
4.    Самоограничение Бога как условие свободы воли человека.
5.    Об ожесточении Богом сердец людей.
6.    Обусловленность предопределения делом искупления.
7.    Вечная или условная безопасность верующего?
Заключение
Введение
Однажды мне на электронную почту пришла просьба о духовной помощи. Автор письма вспоминал следующее: «Вот Вы пишете в письме про кальвинистов, а ведь мне пришлось случайно попасть в их общину, и у меня совсем «поехала крыша», когда они начали разбирать 8-ю и 9-ю главы послания к Римлянам. У меня внутри начался сильнейший протест против Бога, все мое внутреннее естество восстало против такого Бога, который, по их словам, абсолютно суверенен выбирать к смерти того, кого Сам до сотворения мира определил. Я сообщила им о своем мнении и мне сказали, что если я не разделяю их точку зрения, то членом их Церкви быть не могу. Да ладно с членством; на той почве, что у меня была, они накидали мне еще: ты восстала против Бога, против Его священного суверенитета, ты бунтовщик и прочее. В общем домой я шла с желанием, чтобы меня сбила машина или переехал трамвай».
Вот так кальвинизм объявляет людей виновными за то, что сам причинил в их жизни своим ложным учением. Отвечая на это письмо, я сказал примерно следующее: «Своими вопросами к кальвинистам Вы вовсе не погрешаете против Бога, поскольку Он совершенно отличается от изображаемого ими. Поэтому Вы можете быть виноватыми лишь перед ложным изображением Бога, которое измыслил кальвинизм. Однако Вы вовсе не обязаны верить ему, поскольку Библия отрицает столь ужасный образ Бога, каким он выглядит в кальвинистском представлении». Ниже мы рассмотрим самые известные из кальвинистских заблуждений.

1. Заблуждения Кальвина.
   Процитируем Кальвина, которого многие кальвинисты, к сожалению, читают избирательно. Если открыть второй том «Наставлений» Кальвина (кн. 3), то на стр. 434 (третья строчка сверху) можно прочитать следующие слова: «Одних людей Господь склоняет к послушанию, а других заставляет упорствовать в жестокосердии». Обратите внимание к чему именно (к добру или к злу) отнесены слова «склоняет» и «заставляет». А теперь попытайтесь понять, что в действительности сказал здесь этот человек. Он приписал Богу ни много ни мало, а принуждение ко греху, т.е. те качества, которые весь христианский мир, опыт которого кальвинистам совершенно безразличен, поскольку они безоговорочно правы в своих глазах, приписывает сатане.

Когда я привел эту выдержку из «Наставлений» Кальвина одному пресвитерианину, он сверился с английским и французским переводом и обнаружил ошибку в слове «заставляет», поскольку в них стояло «оставляет». Лично для меня это было интересно (я понял, что русский перевод «Наставлений» Кальвина правили по латыни), хотя я понимал, что в сочинениях Кальвина подобная мысль не является странной. Все исследователи Кальвина признают, что он верил именно в активное «оставление» грешников, что равнозначно принуждению. Неудивительно, что он в принципе отвергал какое-либо допущение Богом зла, неоднократно и вполне отчетливо утверждая, что Бог не допустил, а причинил грехопадение. Поэтому, очевидно, проблема была не в переводе, а в личных убеждениях Кальвина.
Если прав Кальвин, и Адам все-таки не мог не согрешить, тогда какая же у него в действительности была свобода воли? Однако такой взгляд делает запрет на вкушение плода фиктивным, а требование его не нарушать ложным, и таким образом все поведение Самого Бога непоследовательным. Неужели Кальвин не понимал того, в каком противоречивом свете он выставлял Бога? Конечно, нелепо считать, что все, что нам известно о заблуждениях Кальвина, есть лишь результат плохой работы переводчиков!
Однако мой собеседник понудил меня еще процитировать его кумира, чтобы убедиться в этом. Вот цитаты из третьей книги его «Наставлений»: «Бог не создаёт всех людей в одинаковом состоянии, но предназначает одних к вечной жизни, а других к вечному проклятию» (гл. 21, пар. 5). Заметьте, слово «предназначает» одинаково относится к одним и другим категориям людей. Впрочем, для арминиан это не проблема, поскольку мы верим в условных характер и того, и другого, но для кальвинистов это значит, что Бог безусловным образом предопределил некоторых людей к погибели. Вот что значит активное «оставление» на погибель. Но активное оставление равнозначно принуждению к злу, чем обычно занимается сатана, а не Бог. Но за что Он «оставил» или «принудил» их к погибели? Это даже и близко не похоже на справедливость, о любви уже не говорим.
Далее: «Врата жизни закрыты для тех, кого Бог желает предать проклятию» (там же, гл. 7). Заметьте, речь идет о БЕЗУСЛОВНОМ (т.е. независящим ни от чего в человеке, даже его греха) «желании Бога предать проклятию». Где же кальвинисты видели в Библии то, что Бог желает проклятия кому-либо, кроме грешников? Везде грех человека предшествует Божьему наказанию, которое опирается не только на предвидение этого греха, но и на реальное предоставление Его помощи для избегания этого греха. Создать же человека неспособным к добру — это невообразимый вымысел.
Далее: «Если мы не можем указать другой причины, по которой Бог принимает избранных, кроме той, что это Ему угодно, то не можем назвать и другой причины, почему Он отвергает остальных людей, кроме его воли» (там же, гл. 22, пар. 11). Мнение о том, что Бог как спасает, так и губит без какой-либо причины — есть дремучая ересь, поскольку в Писании ей нет ни малейшего подтверждения. Напротив, это делает волю Божью абсолютно произвольной, а значит способной на любую противоположность, например, переименование ада в рай и рая в ад вместе с их содержимым. Здесь становится понятным и мнение Кальвина о «временном» спасении: вначале дал, потом забрал назад — это обычное свойство суверенности.
Далее: «упорствующие не обращаются потому, что Бог не изливает на них такую благодать» (там же, гл. 23, пар. 2). Где такое учение или какой-либо пример в его пользу можно найти в Писании? Напротив, там мы видим массу свидетельство тому, что люди не обращаются к Богу не из-за недостатка Божьих усилий по их спасению, а наперекор им. Иными словами, они сопротивляются не пустоте, а конкретным Божьим усилиям, которые кальвинисты объявляют обманными. Чудовищное извращение Писания.
Далее: «Я признаю, что именно по желанию Бога все дети Адама попали в беду, в которой пребывают по сей день» (там же, пар. 4). Сказать такое не мог богобоязненный христианин, поскольку тем самым отвергал святость Божью и Его непричастность к происхождению греха, причем не только Адама, но и всего человечества. Получается, либо Божий запрет был фиктивным, либо грех Адама не был его личной виной, так что его нельзя было подвергать какому-либо наказанию. Но наказать ВСЕ человечество только за Собственное нежелание его спасти — это уж верх всякой ереси. Получается, Бог вначале осудил ВСЕХ людей к погибели, а потом передумал и решил часть из них все же спасти. Немыслимое дело для разумного и святого поведения Бога.
Далее: «Бог не только предвидел падение первого человека, а в нём — гибель всего его потомства, но Он хотел этого» (там же, пар. 7). Очевидно, что Кальвин верил не в предведение, а в предопределение грехопадения. Нашим оппонентам следует хорошо запомнить это, когда они в следующий раз будут спорить с кем-либо из арминиан по этому вопросу. Поэтому если какие-либо кальвинисты здесь действительно не верят Кальвину, мы это только поприветствуем (наверное, их следует за это считать арминианами). Этому заблуждению нельзя верить, поскольку оно превращает Бога в источник как добра, так и зла. А это — образ манихейского божества, а не библейского Бога.
Далее: «их погибель происходит от Божьего предопределения. Первый человек пал потому, что Бог постановил это необходимым» (там же, пар. 8). Это означает, что у Адама не было выбора, как только согрешить. Это значит, что Сам Бог принудил Адама ко греху и вовсе не запрещал делать этот грех (и здесь проблема согласования этого постулата Кальвина с Писанием). И вот этот чудовищный «бог» (рука не поднимается написать его с большой буквы) не только создал Адама для согрешения, но и наказал в нем все человечество вечным осуждением. Это предел маразма и оскорбления Божьей святости и любви.
Далее: «тех, кого Он сотворил для осуждения и вечной смерти, дабы они стали орудиями Его гнева и примерами Его суровости, Господь, чтобы привести их к определённому им концу, либо лишает способности слышать его Слово, либо проповедью своего слова ослепляет и ещё более ожесточает…» (гл. 24, пар. 12). Просто «ожесточить» — это немыслимо, но «ожесточить проповедью Своего Слова» — немыслимо вдвойне. Люди ожесточают себя сами, не покоряясь Евангелию. А наказание за это здесь не причем, поскольку Бог «сотворил» их для греха. Одним словом, то, что Бог предназначил проповедь Евангелия для ослепления некоторых людей, есть несусветная ложь. Равным образом, Бог не лишает каких-либо людей способности слышать Его Слово, но это делает лишь сатана. Однако в кальвинизме, кажется, сам сатана не делает столько зла, сколько по-кальвинистски понятый «бог».
А вот текст, параллельный тому, который мы привели первым: «Но основания того, почему одних людей Господь склоняет к послушанию, а других заставляет упорствовать в жестокосердии, нигде не изложены в явном виде» (там же, пар. 14). Как они могут быть «изложены в ясном виде», когда сам этот вопрос не применим к Богу? В действительности Бог никого не принуждает — ни к добру, ни к злу, а лишь реагирует на их выбор из предложенных Им возможностей. Мнение, обратное этому, ложно. Теперь у кальвинистов есть прекрасная возможность проверить и здесь правильность перевода выражения «заставляет упорствовать в жестокосердии». Только необходимо учитывать также и латинский текст, по которому вероятно сверялся перевод с французского. Впрочем, после всего того, что Кальвин уже сказал в других местах о принуждении к греху, это уточнение не имеет решающего значения.
Ну и напоследок: «с самого начала Бог определил тех, кого Он желал принять в свою милость, и тех, кого Он желал отвергнуть» (там же, пар. 15). Снова-таки мы здесь видим, что желание Бога «отвергнуть» некоторых оказывается независящим даже от предвиденной вины самих отвергнутых людей. Напротив, эта вина является следствием данного предвечного решения Бога. И после всего этого, можно утверждать, что Адам имел какую-то свободу? Думаю, что можно считать доказанным, по крайней мере, то, что учение Кальвина полно дремучих противоречий, если нам вдруг предложат кроме приведенных здесь цитат еще и его толкования о «справедливости» Божьего наказания неизбранных. При наличии безусловности Божьего решения включение в Божий промысел справедливости означало бы отказ от этой безусловности и переход к арминианскому понимания условности Божьего наказания.

1. Кальвинизм как препятствие для евангелизации
   Да, кальвинизм всегда был тормозом для евангелизации (вспомним миссию Уильяма Карея). Действительно, в США он вырос путем повторной «евангелизации» уже верующих людей. При этом меня всегда удивляло лукавство кальвинистской евангелизации неверующих людей. Когда я спросил у одного из отечественных кальвинистов о том, как согласуется его кальвинистский тезис об избирательном характере спасения с евангельским учением о всеобщем призыве к спасению, он ответил: «А нам и не нужно проповедовать людям о бесполезности их личной веры и безусловном избрании к спасению. Это их может оттолкнуть от Бога. Поэтому мы об этом учим лишь тогда, когда они уверуют». «Однако вы же учите их тому, что Бог примет КАЖДОГО из них, если он покается и поверит», — возразил я. «Да», — ничем не смущаясь, ответил он. «Но в таком случае вы просто обманываете их, на самом деле уча противоположному». На это он ничего не мог мне ответить, а только развел руками: «А что тут поделаешь?» Вот это лукавство и претит нам больше всего в кальвинизме.

Но самый большой грех кальвинистов состоит в том, что они сделали Любовь Божью с одной стороны ограниченной, а с другой – принудительной. И то, и другое превращает любовь из любви в какой-то ее суррогат. Совесть и разум любого человека восстает против такого извращения Божьей любви. Любовь Божья не может быть избирательной или принуждающей, поскольку эти понятия делают ее фиктивной. Если любовь избирает, то ее следует признать слабой, если принуждает, то это не любовь вообще. Да, труп можно вынуть из воды и принудительным образом, но тело утопающего – только добровольно.
Сверхъестественное действие благодати арминиане признают так же, как и естественный отклик на нее, поскольку она не принуждает. Кальвинисты же берут на себя смелость утверждать, что только они имеют «ум Христов», а все их оппоненты — соответственно полные невежды в духовных вопросах. Они забыли о том, что как раз таким гордецам закрыт путь в Царство Небесное. Все евреи считали себя избранными, но это их не спасло, поскольку Бог дарует Свою спасительную благодать лишь смиренным.
А библейская правда о познании истины состоит в том, что Бог ни от кого не прячет знание о Своем желании спасти всех без исключения людей. Поэтому самые необходимые знания о Нем доступны всем, так что Общее Откровение полностью гармонирует с Особым, а предварительная благодать – со спасительной, которые кальвинисты почему-то всегда сталкивают друг с другом лбами, как непримиримые. Ведь никто не винит самарянина, который вначале обработал раны попавшемуся разбойникам и лишь затем доставил его в гостиницу?
Кальвинисты, возражая, любят ссылаться на текст 2 Кор. 3:14-16, говорящий: «Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается». Однако они даже не удосужились посмотреть, в каком залоге стоит слово «обращаются». В данном тексте подчеркивается действие человека, а не Бога (ср. Ис. 45:22; Иер. 35:15). Так что получается, что не арминиане, а кальвинисты перекручивают смысл Священного Писания ради своей бесчеловечной и позорящей универсальную и непринудительную Любовь Бога доктрины.
Если грешник в руках Бога — марионетка, тогда почему Бог призывает нас относиться к нему как к ответственному существу, несмотря на его греховность? Если свободная воля человека была действительно фикцией, тогда о ее существовании никто бы никогда и не узнал. Однако Бог ожидает от грешника сознательного отклика на Свой призыв, а верующих побуждает относиться к неверующим не как к духовному ничтожеству, а как к тем, кого нужно и стоит переубеждать как сознательных лиц, несмотря на их греховность.
«Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15); «не прибегая к хитрости и не искажая слова Божия, а открывая истину, представляем себя совести всякого человека пред Богом» (2 Кор. 4:2); «с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины» (2 Тим. 2:25).
Кальвинисты любят изображать неверующих людей в качестве каких-то извергов или, по крайней мере, врагов своих и Божьих. Однако они не понимают, что будь это так, тогда Христос никогда бы не заповедал нам любить наших врагов. Поэтому возрождение — это непринудительное вхождение с сердце грешника Духа Святого, преображающего его в новое творение, а не подмена его личности Собственной. Нет ничего страннее, чем кальвинистское учение о подмене свободы воли человека свободой воли Бога, ведь в таком случае Бог становится, по крайней мере, пассивной причиной греха. Поскольку же оставление без Его благодати все равно обладает принудительной силой, между допущением зла и его причинением исчезает какая-либо разница, что признавал и сам Кальвин.
Скажем больше, неверующие люди отвергают кальвинизм не только потому, что Бог в нем изображается весьма бесчеловечно, но и сам этот кальвинизм весьма высокомерен. Апостол Павел в Афинах употребил много сил, чтобы найти ту ниточку к сердцу афинских правителей, которая сохранила в себе остаток «образа Божьего», и нашел, а кальвинисты изначально ставят себя в положение высокомерных фарисеев, учащих младенцев — и потому не имеют успеха в евангелизации. Вместо того, чтобы разобраться в том, почему люди отвергают такой образ Бога и такой путь спасения, который проповедует кальвинизм, кальвинисты винят во всем сатану и греховность человеческой плоти. Они даже не задумываются над тем, что именно эту плоть принял на Себя Иисус Христос, тем самым показав, что Он хочет ее не отвергнуть, а преобразить Своей благодатью. Однако преображение это делает Он, повторяем, не принудительным и не избирательным образом. Отсюда и уважительное отношение к грешнику, которое мы наблюдаем в Писании. А кальвинистам остается лишь пугать людей адом, называя, по выражению Августина, «проклятой массой».
То, что Бог дарует Свою благодать только смиренным, сказано не армининами, но откуда взяли кальвинисты, что смирением можно хвалиться – трудно сказать? Это глупый аргумент, поскольку смирение решительно невозможно признать за похвальбу, разве каким-либо извращенным умом. Протянутая за милостыней рука не бесчестит ожидаемую помощь, а прославляет. Но как может прославить Бога принуждение к спасению — это действительно интересно. Такое любование своей силою присуще скорее сатане, чем Богу.

1. Фиктивность свободы воли человека как условие всевластия Бога
   Кальвинисты отрицают свободу воли человека со специальной целью – создать искусственную потребность в принудительности Божьей благодати. Свобода воли, по Библии, это — дар Божий, составляющий неотъемлемую часть «образа Божьего» в человеческом ЕСТЕСТВЕ и потому не устранимый даже «первородным» грехом, поскольку никакое дело человеческое не может уничтожить дело Божье. В результате грехопадения человек лишился способности заслужить себе спасение, но не лишился способности в нем нуждаться, поскольку частично сохранил «образ Божий». Сам Кальвин признавал, что «образ Божий» в человеке полностью не исчез, и поэтому остается проблема, как он совмещал это утверждение со своей идеей об отсутствии свободы воли в природе грешника.

«Духовная смертность» — это специальный термин, при помощи которого в Писании открывается истина о духовной бесполезности грешника, но не буквальной его смерти. Соответственно «рождение свыше» не заменяет личность человека личностью Бога, а преображает ее путем добровольного подчинения непринудительному воздействию Духа Святого. «Духовная слепота» возможна, но лишь при наличии упорствования грешника в грехе, что в Писании называется «ожесточением сердца Богом», которое имеет место только после самоожесточения этого сердца и только в качестве наказания за него.
Поэтому далеко не все грешники не осознают своей вины и не ищут выхода из нее. Напротив, большинство из них ощущают в себе борьбу (причем, Писание говорит об этом ясно, даже в случае с Павлом, который ощущал это противодействие  в виде «рожна»). Поэтому то, что случается с некоторыми людьми, не относится ко всем. Из частного нельзя делать общее. А настоящий призыв, который слышат грешники, это – голос Духа Святого, действующий в их совести и зовущий их к покаянию. Лютер в этом отношении ошибался точно так же, как и Кальвин.
Свобода не только грешника, но и праведника в арминианском представлении зависит от степени Самоограничения воли Божьей. Иными словами, мы имеем столько свободы, сколько Бог нам ее уделит. Если же Бог что-либо требует от человека, значит существует та мера ответственности, которую вместо человека Он никогда не будет осуществлять. По этой причине Бог не может просто дать человеку, например, терпение, святость или верность. Такие качества в человеке (даже праведном) воспитываются долгим упорным путем, а не просто даются свыше.
Поскольку же Бог относится к грешнику как к сознательной личности, мы исключаем кальвинистское мнение о том, что Бог делает вместо человека все то, что и требует от него. Это заблуждение невозможно подтвердить Писанием. Стало быть, Бог помогает человеку в том, что сделать ему не под силу, например, укрепляет его веру и чувство покаяния (см. напр. Мк. 9:24; Лк. 17:5). Человек не может быть сотрудником Богу лишь в вопросе заслуживания своего спасения (здесь он является лишь бесплатным потребителем), во всем остальном они всегда сотрудничают, поскольку Бог желает приобщить его к Своему труду.
Грех первых людей не был абсолютно самостоятельным, но произошел под влиянием сатаны, стало быть за такой грех не полагается вечное осуждение. А это значит, что Адам был наказан временной мерой, а не вечной, т.е. земным наказанием, а не вечным, что объясняет применимость к нему спасительного призыва. Спасение же абсолютно порочного существа представляет собой полное отрицание принципа святости Божественной воли, поскольку мертвецов (тем более духовных) не спасают, а хоронят.
Кальвинисты любят перечислять грехи святых людей, чтобы показать, что Богу были нужны их грехи, чтобы прославиться. Однако это учение, впервые сформулированное в систематическом виде Августином, опровергается Павлом трижды (Рим. 3:7-8; 6:1, 15). Получается, что для того, чтобы нам согрешить, вовсе не требуется Божье оставление — пассивное, как думал Августин, или активное, как думал Кальвин. Как бы там ни было, но учение об осуждении кого-либо на погибель лишь за то, что ему было отказано в благодати, есть ложное Евангелие. Но именно эту «истину» проповедует кальвинизм. Те же, кто верит Евангелию, знают, что Бог зло лишь допускает, но не причиняет.

1. Самоограничение Бога как условие свободы воли человека
   Нет ничего проще, как объяснить существование некоторой свободы воли человека (а вместе с нею и его ответственности) соответствующим самоограничением воли Божьей. Правда, кальвинисты любят играть с таким понятием, как «психологический детерминизм». Мол, камень свободен в пределах собственной природы, но поскольку сама природа не свободна, свободы воли в действительности не существует. С этим бредом уже давно разобрались экзистенциалисты религиозного крыла. Человеческая личность — это не камень и не животное, а богоподобное существо. Это особое Божье творение, напоминающее своего Творца в моральных и духовных вопросах.

Если Бог обладает моральными качествами, а любое моральное самоопределение есть ограничение произвола (суверенности), то Он и создал для общения с Собой соответствующее существо. Т.е. Его творение не может быть неспособным к тому же, что и Он. Стало быть, человек создан морально ответственной личностью, у которой кроме этого имеется еще и материальная природа. Однако материальная природа не может господствовать над духовной, если духовная не позволит ей этого. Однако природа самой личности человека не есть природа в обычном смысле этого слова, но есть так сказать природа самоопределяющаяся (разумеется, в моральных вопросах). Как Бог может быть Тем, Кем Он хочет быть, таким может быть и созданный Им по Своему подобию человек. Быть похожим на Бога лишь в том, чтобы двигаться, кушать и размножаться — это, мягко говоря, жалкое, а точнее превратное подобие на Бога. Настоящее подобие — иметь полноценное духовное общение с Творцом.
«Первородный» грех уничтожил в человеческой природе лишь способность к заслуживанию Божьей помощи (милости, но не благодати), но не уничтожил полностью, а лишь извратил его способность нуждаться в этой милости, что было преодолено действием «предварительной» благодати. В результате действия этих двух противоположно направленных сил свобода человека делать моральный выбор была ограничена лишь внутренним сознанием человека, без возможности практического выражения наружу, как свидетельствует об этом следующий текст Писания: «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:18-19).
Итак, «во внутреннем человеке» грешник (а в седьмой главе этого Послания Павел рассматривает себя как еврея, просвещенного законом, но не христианина, живущего под благодатью и руководством Духа Святого) обладает свободой выбора или «желаем добра», а во внешней не обладает, т.е. является рабом. И лишь в восьмой главе этого послания появляется благодать Духа Святого, которая возвращает уверовавшему человеку утерянную им в Едеме способность не только желать доброго, но и делать его.
Определение свободы воли включает в себя не одну, а три способности: 1) осуществлять моральный выбор, 2) ограничивать собственный произвол и 3) придерживаться выбранного самоограничения впредь. Не вдаваясь в тонкости этого вопроса, можно сказать проще: любое самоопределение воли доказывается ее способностью контролировать собственную природу — т.е. использовать ее либо на добро, либо на зло. Тем более этим качеством обладает Бог. Он не просто властвует в моральном вакууме, а ограничивает Свою власть собственными моральными принципами. В случае с человеческой волей, эти принципы она не создает сама, а лишь получает от Него через Духа Святого, действующего в нашей совести, и поэтому только реагирует на них.
Касательно кальвинистского замечания о невозможности заслуживания Божьей милости, то они здесь ошибаются, поскольку не различают между собой милости и благодати. В Ветхом Завете Бог посылал Свою милость, благословения и дары лишь на условии послушания. Благодати как таковой и в полном смысле этого слова Ветхий Завет не знал. Милость — это обычный дар Божий, но это не благодать, т.е. совершенно бесплатно оказанная помощь. Часто это даже лишь предоставление возможности действовать самостоятельно, в том числе и достигать заслуженного своим послушанием Богу воздаяния, Им же Самим обещанного. Поэтому, Бог, будучи справедливым по Своей природе, и обещал Адаму воздавать справедливостью за проявленное им послушание.
Таким образом, любое Божье благословение или милость в узком смысле этого слова может быть заслужено (разумеется, с Божьей помощью: и силой, и прощением), но благодать – никогда. Поэтому одним из самых страшных заблуждений кальвинизма является то, что эта благодать имеет безусловный характер. Благодать — это дар, но ни в коем случае не принудительный. Прочие дары Бога могут быть безусловными (например, жизнь), но дар спасения — никогда, поскольку Бог не желает спасать грешника без его на то согласия. Совершенно безусловный дар — это уже не дар, поскольку дар не может быть принудительным по самому своему определению. Вот почему мы видим в Библии то, что Бог дарует Свою благодать только в ответ на просьбу, как и прощение грехов — только в ответ на покаяние и силу бороться со грехом — в ответ на веру в ее реальность.
Иногда хочется сказать любому кальвинисту следующее: «Если Вы собираетесь последовательно придерживаться мнения Кальвина о человеческой «ответственности», то Вам остается только одно: ждать того момента, когда Бог пожелает покаяться в Вас за то, что Он Сам причинил в Вас, не пожелав сохранить Вас от совершения Ваших грехов. В кальвинизме нет и не может быть личных ни веры, ни покаяния, так что в действительности это Бог кается и верит вместо Вас, а Вы лично здесь не причем». Не знаю, как читателям понравится это Самолюбование Бога, но это именно та пародия на Него, которую делает с Ним кальвинизм.
Свобода воли — это и не абсолютный произвол, и не терминологическая фикция, поэтому и не содержит в себе взаимоисключающих понятий. Если свобода воли — абсурд, тогда такой же абсурд следует приписать и Богу. А если к Богу это возражение не относится, то его нельзя относить и к человеку, как «Его образу», разумеется, лишь в ограниченном смысле. Скажем проще: арминиане отстаивают не абсолютную свободу воли, которую имеет только Бог, а лишь ограниченную в той мере, в которой человек может нести свою ответственность за нее. Отсутствующая свобода воли означает и отсутствующую ответственность.
Природное или естественное начало в человеческом естестве, арминиане действительно признают, поскольку его освятил Сам Бог, но оно не является совершенно независимым от Божьей любви. Поскольку же никто не может уйти от Божьей любви, всем дарована возможность спасения. Кальвинистам важно понять, что простой просьбой милость не заслуживают, а прославляют (насильственная же милость это вовсе и не милость). Слава Богу, что для понимания образа Его намерений и действий каждому из нас не нужны ни Августины, ни Кальвины, ни Арминии, а достаточно одной Библии. Из нее только и узнаем, каким является на самом деле Бог. Это Августину кроме нее потребовались еще неоплатонизм и манихейство, почему они и завели его в заблуждение. Нам же следует сверять любое учение только по Писанию (причем всему, а не по отдельным его кусочкам, вырванным из контекста) и тогда у нас все будет хорошо.

1. Об ожесточении Богом сердец людей
   Писание различает два вида ожесточения, которые оно не отождествляет друг с другом, но выводит одно из другого. Бог опирается на личное ожесточение человека, предпринятое последним в ответ на спасительный Божий призыв, и на этом основании отказывается спасать его, вводя его таким образом в Собственное ожесточение (это и значат слова «не введи нас в искушение»). Примером этого является фараон: Бог пытался остановить его безумие, но наступил такой момент, когда Он отказался делать это и погубил его совсем. Считать это различие абсурдным, значит считать абсурдным само Писание.

Кальвинисты не могут опротестовать тот факт, что ожесточение, которое совершает Бог – это всегда наказание за заслуженные грехи (как, например, «попустил ходить своими путями» или «предал их Бог в похотях сердец их»). Разумеется, Бог попускает в смысле наказания, а не исправления лишь особо тяжкие грехи людей. Все остальные подлежат прощению. Ожесточение же себя – это также наказание, но не осознаваемое самим человеком как наказание. Очень часто Богу достаточно только предоставить человека самому себе, чтобы он себя погубил. Стало быть, Бог может наказать человека самим человеческим грехом, не прилагая к тому специальных Своих усилий.
Выражение «ожесточает» арминиане понимают в условном виде, т.е. в смысле «наказывает». Подобным образом Бог ожесточил сердце фараона, т.е. наказал его за его личное ожесточение, которое было как предвидено, так и реально предшествовало первому. Для покаяния всегда существует время, поскольку под ним следует понимать не соответствующие слова и мысли, а состояние сокрушенного духа, прервать которое может лишь грех отступления. Поскольку Бог не может лишить человека возможности покаяния, если тот будет готов это сделать, ситуация просто «не успевших покаяться» невозможна.

1. Обусловленность предопределения делом искупления
   Теме искуплении апостол Павел посвятил пятую главу своего Послания к римлянам. Разумеется, искупление Бог предпринял в ответ на нужду человека, т.е. его греховность. И здесь важно обратить наше внимание на следующее обстоятельство. Павел не говорит о том, что без Закона человек не будет осужден вообще (поскольку кроме Торы есть еще и природный закон или закон совести), что противоречило бы сказанному им в тексте Рим. 2:14-15 (да и в Рим. 1 говорится о том, что Бог судит грешников только за их личные «заслуги»). Поэтому он говорит только о том, что такой человек не был осужден лишь Торой, но не законом совести. Одним словом, из того, что грех не вменяется без Торы, вовсе не следует то, что такие люди вообще не будут судимы заслуженным образом. Да, это верно, что без Торы люди умирали, но это не означает, что они умирали именно по незаслуженной личным образом причине. Все это — смысл, привнесенный в библейский текст извне и потому ей совершенно чуждый.

Иными словами, если толковать менее ясные тексты Писания в свете более ясных, то нам придется прийти к следующему заключению: люди умирают не только из-за нарушения Торы, но и по причине нарушения закона совести, так что это все равно связывается Павлом с первым грехом Адама, но важно понять: каким именно образом оно связывается – условным или безусловным. Узнать это можно по следующему тексту: «Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим. 5:18-19).
Очевидно, что Павел в одном отношении связывает между собой грехопадение и искупление, в другом их противопоставляет. Противопоставление нам понятно, а связь – еще только предстоит выяснить. Родство этих двух явлений определяется по аналогии с тем, что нам более известно из Писания, а именно характером искупления. Поскольку Новый Завет самым красноречивым образом описывает характер применения к каждому человеку плодов искупления Иисуса Христа в сугубо условном виде (т.е. по его личной вере), нам ничего не приходится додумывать, как только честно отнести этот же характер также и к грехопадению по той аналогии, которую сделал в этих стихах Павел: как верой мы присоединяемся к сделанному Христом, так же и неверием мы присоединяемся к тому, что сделал Адам.
Я понимаю, что этот текст сам по себе не говорит об условности ни искупления, ни грехопадения (поэтому мы и толкуем его во всем библейском контексте), однако нам приходится делать выбор между строго кальвинистским мнением о безусловности и того, и другого, и строго арминианским мнением о такой же их условности. Промежуточная позиция т.н. умеренных кальвинистов, утверждающая полную и безусловную ассиметрию между грехопадением и искуплением, противоречит уподобляющему смыслу содержания стихов 18-19.
Стало быть, Павел не допускает здесь мысли о том, что искупление может быть безусловным, а грехопадении условным по их характеру применения к людям. Думаю, теперь у кальвинистов рассеются все сомнения относительно того, что стихи 18-19 проясняют нам смысл сказанного Павлом во всем этом отрывке, а именно: как вера является условием получения спасения, так неверие является условием погибели.
Компромисс между настоящим кальвинизмом и настоящим арминианством невозможен по той простой причине, что спасение может быть либо условным (позиция последовательных арминиан), либо безусловным (позиция последовательных кальвинистов). Третья позиция есть бесплодная попытка усидеть сразу на двух стульях. Предопределение может быть либо условным и основанным на предведении человеческого выбора, либо безусловным, т.е. независящим ни от какого поведения человека, включая и его зло. Усматривать же какой-то средний вариант между ними, значит рисковать свести библейское исследование к очередной богословской демагогии, которой сегодня занимается Алексей Коломийцев и люди его (эклектического) подхода. В целом т.н. «умеренный» кальвинизм есть попытка увести христианское богословие в сторону иррационализма, агностицизма и морального релятивизма. Такой подход является как библейски, так и богословски несостоятельным.

1. Вечная или условная безопасность верующего?
   В вопросе об уверенности в спасении арминиане мыслят точно так, как и кальвинисты. Единственная между ними разница состоит в том, что когда кальвинист грешит сознательно и упорно, он почему-то не сомневается в истинности пресловутой «вечной безопасности», и потому не задается вопросом об опасности злоупотребления благодатью. Вот тогда и происходит самовольное присвоение себе знания, если не об изменении себя Богом, то о безусловной принадлежности Ему при наличии явных грехов (например, для Джона МакАртура это — нерегулярные тяжелые или регулярные легкие грехи, типа пьянства, супружеской измены и т.п.).

Поэтому кальвинистский принцип «спасен однажды и навсегда» служит плохую службу верующему, не побуждая его к самопроверке своей веры и посвященности Богу, а духовно расхолаживая его и бросая в беспечность, из которой нет выхода назад. А потом такой «христианин» удивляется: «Какой это дорогой Дух Святой отошел от меня?» и приходит еще в больший ужас, будучи вынужден признать свое непредопределение к спасению, а это в действительности есть то же самое, что и предопределение к погибели. Поэтому арминиане призывают кальвинистов следить за действием в них Духа Святого, памятуя о том, что это действие является эффективным лишь при личном согласии человека и послушании ему. Нельзя слепо уповать на ложный кальвинистский тезис о том, что благодать будет работать в людях без их на то согласия. Это заблуждение кальвинизм унаследовал от католического учения о механическом воздействии благодати.
Заключение
В нашем исследовании кальвинизма мы коснулись лишь наиболее часто обсуждаемых или спорных вопросов. При этом мы выяснили, что кальвинисты часто обвиняют арминиан в том, что те никогда и не утверждали. Разумеется, мы осознаем опасность делания того же по отношению к нашим оппонентам. По этой причине мы решили привести наиболее спорные тезисы основателя кальвинизма – Жана Кальвина. Их анализ показал, что наши обвинения в его адрес не являются надуманными, так что мы ждем от кальвинистов не пустых заявлений, что мол этому Кальвин не учил, а аргументированной защиты его учения.
Показательно, что многие кальвинисты не знают и не читают трудов Кальвина. Поэтому им следовало бы прочесть, хотя бы третью книгу его «Институтов», чтобы знать, что арминиане критикуют его учение не огульно, а за дело. Там они могли бы обнаружить намного больше оксюморонов, чем в арминианстве (например, неотразимая благодать, всеобщий призыв без эффективности, временное спасение посредством т.н. «средней» благодати или избрание среди избранных). Особо дремучее заблуждение кальвинизма состоит в том, что он отказывает всякому грешнику в помощи со стороны Духа Святого, как будто Бог не желает помочь таковым получить дар спасения. Своим ничем недоказанным тезисом о безусловном характере избрания кальвинисты ограничили благодать в доступе ко всем людям, а потому и не могут понять, что она никого не принуждает.
Заодно кальвинистам следовало бы лучше познакомиться с мнением своих оппонентов, чтобы знать, с чем им необходимо в действительности бороться. А оно состоит в том, что предварительная благодать, которая не оставила согрешившее человечество в Едеме, обеспечивает каждому из них способность не заслужить Божью милость, что было навсегда утрачено в результате грехопадения, а выразить свою потребность в ней. Таким образом, грешник не может самостоятельно открыть дверь спасения, но постучать в нее — может вполне. И только совсем несведующие люди в богословии могут назвать такое учение пелагианством.