Арминианское представление о совести человека

Арминианское представление о совести человека
Скачать файл Ворд
Гололоб Г.А.
Происхождение совести естественным образом связано с грехопадением первых людей. Вначале люди не осознавали своей порочности, но после того, как согрешили, «открылись глаза у них» на то, что они сделали (Быт. 3:7). Не случайно, в отношении к этому событию возникает следующая загадочная фраза, высказанная Богом: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3:22). Оказывается, Бог вовсе не был против того, чтобы люди «познали добро и зло», однако они сделали это неправильным путем.
Иными словами, первые люди посредством своего падения получили некоторое уподобление Богу, состоящее в том, что они стали отличать добро и зло. Однако они достигли этого знания преступным путем, т.е. не так, как того хотел Бог: они познали зло не изнутри добра, а наоборот — добро изнутри зла. Это было так сказать вывернутое наизнанку моральное знание. С тех пор добро для людей стало недостижимой мечтой, а зло – самой наиреальнейшей реальностью. Но если бы они познали добро и зло Божьим путем, тогда было бы все наоборот.
Вопрос происхождения совести интересен тем, что показывает, как внутри самого человеческого естества возник сверхъестественный источник морального знания, который стал контролировать его поведение. Разумеется, свет от этого источника был слабым и не узнаваем с трудом. Однако он был и человек как моральное существо не прекратил свое существование, когда согрешил впервые. Таким образом, мы видим, что благодаря совести любой грешник обладает способностью осознать свою вину и нужду в спасении. Как она могла сохраниться после грехопадения? От действия предварительной благодати (Ин. 1:9; Рим. 2:4), поскольку в результате грехопадения человек потерял лишь оправдывающую, но не предварительную благодать.
Кальвинисты любят настаивать на причастности совести к душе, а не к духу человека, как будто Бог не имеет к ней никакого отношения. Однако Павел говорит: «Свидетельствует мне совесть в Духе Святом» (Рим. 9:1). Кальвинисты отвечают на это тем, что это – просвещенная совесть, а у неверующих людей совесть всегда порочна. При этом они обычно ссылаются на Послание к Титу, где говорится об оскверненной совести неверующих людей (Тит. 1:15). Тем не менее, если один неверующий человек является убийцей, это не значит, что убийцей являются также и все остальные. Иными словами, некоторые из неверующих людей могут переступить веления «доброй совести» (1 Петр. 3:16; 1 Тим. 1:19; Евр. 13:18) и оказаться во власти «совести оскверненной» (Мф. 15:18; 1 Кор. 8:7). Таким образом, часть истины, отмеченной кальвинистами, не отрицает другую ее часть, высказываемой арминианами. Т.е. некоторые люди могут отказаться от «доброй совести» и получить «совесть оскверненную», но данное положение вещей нельзя применять совершенно ко всем людям.
Впрочем, текст 1 Тим. 1:19 утверждает, что совесть может оказаться порочной даже у христианина после того, как он отступит от Бога. Если же признать, что совесть не имеет какой-либо связи с действием Духа Святого (а нам следует признать, что Дух Святой влечет к покаянию и вере всех без исключения людей, хотя и непринудительным образом, согласно сказанному в тексте Рим. 2:4), тогда кальвинистам нужно как-то объяснить возможность того, как из-за «душевной» по своей природе совести может быть потеряна относящаяся к духу человека вера. Очевидно, что здесь кальвинистская теория сталкивается с серьезными затруднениями. Более уместным является вывод о том, что совесть и вера действуют в одной – духовной – сфере, иначе они не были бы связаны столь тесной связью, от которой зависит само спасение.
Стало быть, проблема не в том, верующий ли человек или неверующий, а в том, как тот и другой относятся к непринудительному воздействию совести, через который обычно действует Дух Святой. Единственная разница между совестью верующего человека и неверующего – свобода от вины совести первого и рабство совести второго. Оба обязаны прислушиваться к ее голосу, хотя первый для того, чтобы исполнить ее требования, а второй – знать эти требования, чтобы ему можно было покаяться в своих грехах и обратиться к Богу с верой в Его милость, прощение и помощь. Поэтому Павел и вспоминает, что даже в состоянии своего неверия он старался жить по совести: «Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня» (Деян. 23:1). Таким образом, хотя совесть неверующих людей обременена «мертвыми делами» (Евр. 6:1; 9:14), нельзя сказать того, что она абсолютно мертва духовно, поскольку Дух Святой имеет доступ к совести любого человека, призывая его к покаянию (Ин. 1:9; 12:32).
Какое имеет значение вопрос о том, к чему принадлежит совесть – к душе или к духу человека, в применении к спору между арминианами и кальвинистами? Дело в том, что если эту совесть имеет дух неверующего человека, то значит у него имеется некоторая связь с Богом. Тогда Божий призыв к вере и покаянию имеет смысл для таковых людей, поскольку они имеют частичное знание о Боге (Рим. 1:19-20) и обладают «просвещающим» действием со стороны Духа Святого (Ин. 16:8; ср. Лк. 11:42). Для кальвинистов же совесть – это всегда лишь средство наказания, однако Павел говорит, что не все ее мысли «осуждают» поведение человека, но некоторые его «оправдывают» (Рим. 2:14-15). Важно понять, что голос совести (а его действие относится к области знания, а не к области проявления силы, поэтому совесть лишь указывает, но не исправляет) не зависит от человека, но лишь от Духа Святого, хотя ее влиянию можно противиться точно так же, как и спасительной благодати.
Стало быть, неверующие люди имеет некоторый «закон» Бога в своем сердце (Рим. 2:14-15). Хотя он и не может быть приравнен к «закону Христову», которым обладает христианин, его влияние на невозрожденных людей, от которого некоторые из них могут отпасть и лишиться спасения навсегда, позволяет остальным покаяться и уверовать в Евангелие. Стало быть, совесть подготавливает грешника к осознанию его нужды в Божьей благодати. В этом и состоит ее спасительное значение, объясняющее то, как проблемы с совестью могут лишить спасения даже христианина, согласно сказанному в тексте 1 Тим. 1:19. Поэтому апостол Петр и ожидает от уверовавшего «доброй совести», которую тот обещает Богу во время своего крещения (1 Пет. 3:21).
Поэтому неверно считать, будто христианин должен игнорировать голос своей совести, когда согрешает. Например, Павел не говорит о том, что совесть не важна для верующего, но, напротив, ссылается на то, что живет по ней «до сего дня», а в другом месте говорит: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24:16). Равным образом, не ссылается на какую-то выдуманную кальвинистами «вечную безопасность» и апостол Иоанн, когда говорит: «И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши; ибо если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все» (1 Ин. 3:19-20).
Получается, что голос совести человека есть лишь маленькая свеча истины, а голос Духа Святого – ее огромное светило. Это значит, что свидетельство совести даже невозрожденного человека не всегда противоречит свидетельству Духа Святого, хотя и является меньшим по своему авторитету, чем последнее: «Если мы принимаем свидетельство человеческое, свидетельство Божие — больше, ибо это есть свидетельство Божие, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем» (1 Ин. 5:9). Хотя свидетельства совести недостаточно для того, чтобы предоставить человеку все блага спасения, однако оно необходимо для его покаяния и веры, проявления которых Бог требует от грешника (Мк. 1:15; Деян. 20:20-21).
Таким образом кальвинистское богословие упускает из виду то, что совесть некоторых из неверующих людей может и не быть «оскверненной», т.е. может быть вполне работоспособной, хотя и не в той же мере, что и Дух Святой, действующий в жизни христианина полноценным образом. Например, книжники и фарисеи, «будучи обличаемы совестью», отказались побить камнями женщину, взятую в прелюбодеянии (Ин. 8). Здесь мы видим, что совесть этих людей не осудила их последующего поведения, а поощрила его. Не приходится сомневаться в том, что уже в Ветхом Завете именно совесть побудила ниневитян раскаяться в своих грехах, корабельщиков – пытаться спасти Иону, а языческого царя Дария – сокрушаться о судьбе Даниила. И хотя это, конечно же, происходило при помощи предварительной благодати Бога, нельзя сказать ни того, что Бог принуждал этих людей поступать правильно, ни того, что от них самих это совершенно никак не зависело.
Конечно, в Писании имеются такие тексты, в которых говорится о том, что на некоторых людей сходил «злой дух от Господа». Здесь слово «злой» скорее имеет значение «неблагоприятный» (для самого человека), чем выражает идею того, что от Бога может исходить какое-либо зло, тем более беспричинным образом, т.е. не в качестве наказания за предыдущие грехи людей, а просто по произволу Божьему. Поэтому «от Господа» может исходить лишь дух заслуженного наказания, но ни в коем случае не дух безусловного предопределения человека в погибель. Конечно, и царю Ахаву был послан такой же дух, хотя для того, чтобы наказать провинившегося человека вовсе не требуется какой-либо особой активности Бога, а лишь попущение сделать это сатане. Однако вера в безусловное попущение для погибели кого-либо есть жуткое извращение моральной природы Бога.
Кальвинистам не нравятся такие свидетельства, поэтому они пытаются подменить действие совести человека действием Духа Святого во всех тех случаях, когда от ее влияния имеется положительный результат. Однако поступать так нечестно, поскольку Библия очень часто называет человеческие веру, покаяние и совесть не Божьими, а «нашими» («его», «ее», «их» и т.п.). Иными словами, между совестью человека и Духом Святым происходит сотрудничество при условии, если человек соглашается с непринудительным влиянием Духа Святого, которое иногда называется в Писании «влечением от Отца» (Ин. 6:44; 12:32). В противном случае человеческая совесть действительно оказывает не просто «оскверненной», но и «сожженной», т.е. неспособной к покаянию. Поэтому мы должны верить больше Библии, чем кальвинистским выдумкам относительно марионеточного положения совести перед Богом.