Найти время для самого главного

Анна Лукс

Уже две недели Кирилл находился в госпитале. Лежал он в отдельной палате, довольно просторной и светлой, окнами на восток. Каждое утро солнечный луч проникал сюда, сообщая о рождении нового дня.
Сегодня он чувствовал большую слабость во всех членах. Кирилл отметил, что эта слабость была нарастающей и понуждала его всё дольше оставаться в постели. Теперь у него было много времени думать: больше, чем когда–либо. И он пускался в «путешествие» по своей 34-летней жизни.
Он вспомнил себя маленьким мальчиком, когда в первый раз осознал себя присутствующим в Доме молитвы. Его и прежде приводила мама в Дом Божий, как она называла небольшое здание в их селе, где собиралось на служение человек 20-25. Мама звала их братьями и сёстрами.
Но в тот день у Кирилла был день рождения, и к его большому удивлению, его поздравил «самый главный церковный дяденька», брат Василий. Мама прочла стихотворение о посвящении детей Господу и, обращаясь к церкви, сказала, что у её сынишки сегодня день рождения и её желание, чтобы братья и сёстры помолились о нём.
Кирилл улыбнулся, вспомнив, как после молитвы пресвитер дядя Вася     пожал ему руку и подарил Детскую Библию и статуэтку Младенца в яслях.  Тогда он чувствовал себя таким важным: ещё бы все взрослые тётеньки и дяденьки улыбались ему, то обнимая, то  тряся за плечо и приговаривая: «Расти, братик, и служи Господу!»
Детскую Библию Кирилл подарил своему соседу Игнату, когда они  с мамой по вызову уезжали в Соединённые Штаты на постоянное местожительство, а статуэтку… Нет, Кирилл не мог вспомнить, что сталось с этой вещицей. Немудренно – столько лет прошло!..
Двенадцатилетним мальчиком Кирилл впервые вступил на американскую землю.  Здесь ему всё нравилось: столько всего нового, неизведанного. Рос он мальчиком послушным. Маме помогал во всём. Хорошо учился: закончил школу, потом колледж. Сначала вместе с мамой ходил в церковь, но с взрослением по причине плотной занятости — учёбы, а потом и работы — стал редким посетителем Дома Божьего.
На просьбы матери «находить время для самого главного в жизни» отвечал спокойно, без раздражения, что «как только всё утрясётся, станет стабильным, обязательно будет ходить. Да и не имеет он ничего против Церкви и Бога!» — заверял мать. И она не давила на его волю, только молилась и ждала.  И надеялась непостыжаемой надеждой на своего Ходатая и Заступника Иисуса Христа.
19 лет Кирилл встретил девушку. Высокая, стройная, с длинным русым волосом и зелёными глазами, она покорила сердце парня с первого взгляда. Он пригласил её на свидание, и она согласилась на встречи. Он почувствовал себя счастливым и замечтал, что эта красивая девушка станет матерью его детей. Кириллу очень хотелось иметь много детей. Сам он вырос один: не было у него ни брата, ни сестры. Мама оставалась одна после смерти отца, который был горным спасателем и разбился,  сорвавшись со скалы вместе со своим спасаемым. Так они и жили вдвоём…
Однажды он сказал о своём желании любимой Илоне. Она расхохоталась в ответ, так что он не мог понять, понравилось ей или нет его заветное желание. Вскоре Кирилл рассказал о ней матери, намекнув, что, возможно, она и есть его половиночка. «А она Бога знает?»  — спросила мать и замерла в ожидании ответа. На что Кирилл с улыбкой влюблённого воздыхателя убеждающе ответил: «Если и не знает – узнает! Приведу её на воскресное служение!» Привёл. Но она к Богу не торопилась, как, впрочем, и сам Кирилл.    Было ему с ней хорошо и легко: свободная, без комплексов, яркая, всегда доступная, она «помогала» Кириллу удаляться от принятия Божьей милости всё дальше и дальше…
По лицу Кирилла пробежала тень сожаления. Он вспомнил ту ночь, когда пришёл домой под утро и застал маму на коленях. Она не упрекнула его. Только подошла, внимательно посмотрела на него и с глубокой грустью проговорила: «Мой чистый мальчик потерял себя. А ведь я посвятила тебя Иисусу».
Но Илона ушла из его жизни так же внезапно, как и пришла. Когда Кирилл предложил ей стать его женой, она ответила: «Надеюсь, ты не собираешься  сделать из меня домработницу и сразу же заводить детей? Если так, то я отказываю тебе в твоём предложении! Я молода и хочу пожить для себя».  А Кирилл детей хотел. Очень! И они расстались…
Потом были другие девушки.  Лица некоторых уже стёрлись в его памяти: встречи были недолгими, часто случайными, неглубокими. Илона всё ещё стояла незримо между ним и другими девушками. Оказалось, он её любил: первая ведь! Труднозабываемая. Годы шли, унося растраченное в суете время. Заболела мама. Тихонько угасала. Умерла за два месяца до 24-летия Кирилла. В день похорон Кирилл был в церкви в последний раз. И вот, уже прошло десять лет! Очень-очень быстро летит время! Куда???
Полгода назад он встретился с Ликой. Лика была другой. Совсем другой – непохожей на прочих его подружек. Задумчивая, немногословная, ищущая смысл жизни девушка. Рядом с ней Кирилл чувствовал себя несколько скованно. Возможно её возраст – она была моложе Кирилла на десять лет – сдерживал проявление его мужских желаний. И Кирилл пришёл к мысли снова попробовать создать семью. С Ликой.
Месяц назад он попросил её руки и сердца. Именно так, как в старых романах делали кавалеры: встал на колено и, поцеловав её руку, одел на её тонкий, слегка дрожащий палец кольцо с маленьким, сверкающим всеми цветами радуги  бриллиантом.  Лика ответила ему сияющим взглядом своих счастливых глаз. Это было только месяц назад.  Скорее всего он был уже болен этой разрушающей все его мечты и желания, страшной болезнью…
Кирилл закрыл глаза и в его памяти вновь прозвучали слова мамы: «Я ухожу, сынок, и твою руку влагаю в Божью Длань. Он будет держать тебя крепко! Крепче, чем я!» «Разве эта болезнь может быть ответом на её молитву? – Кирилл даже вздрогнул от такой мысли, — О, Бог! Сейчас я чувствую себя совсем беспомощным и маленьким мальчиком». Странный ком горького отчаяния подкатился к его горлу и перехватил дыхание. Кирилл попытался сделать глотательное движение, но вместо этого из его горла вырвался хриплый стон. Тело его обмякло, и от жалости к себе самому, от беспомощности и  физической слабости Кириллу захотелось заплакать.
«Я же – мужчина. Сильный и волевой!» — попытался он убедить себя, но вся его сущность доказывала ему обратное. Память вырвала из своих тайников далёкую картину детства: вот, он, Кирилл, лежит на каменистой дорожке, по которой так задорно и весело бежал ещё мгновение назад. Его локти и колени разбиты в кровь, и сильная боль не даёт ему привстать. « Ма-а-мочка!» — Кирилл слышит свой голос из далёкого детства. Нет, это сейчас он произносит самое дорогое слово на свете – «Мамочка!» Открыв глаза, Кирилл видит склонённое над ним лицо. «Мама! – шепчут его губы, пытаясь улыбнуться. Но нет! Он всматривается в черты лица и, наконец, узнаёт медбрата Максима.